| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Все книги онлайн
Беседа вторая - Бетховен
ВТОРОЕ ОТДЕЛЕНИЕ
Слушая «Эгмонта», мы соприкоснулись с Бетховеном героическим, Бетховеном - борцом, Бетховеном - революционером.
«Лунная соната» приблизила нас к миру бетховенской скорби и бетховенских страданий, к той глубочайшей бетховенской человечности, которая уже более полутора столетий волнует сердца миллионов людей, даже тех, кто никогда серьезно и не вслушивался в настоящую музыку.
А теперь, в заключение нашего вечера, посвященного двухсотлетию со дня рождения великого музыканта, прозвучит одно из самых прекрасных его сочинений - Седьмая симфония. Уже при первом исполнении этой симфонии, состоявшемся в Вене в 1813 году, она имела такой огромный успех, что вторую часть пришлось повторить дважды.
Какую же грань творческой личности Бетховена раскрывает эта симфония? Часто ее называют «Симфонией радости», «Гимном радости». И трудно не согласиться с такими определениями. Тема радости проходит через всю творческую жизнь Бетховена так же, как и тема борьбы. Эти две темы Бетховен связал в такой крепкий узел, что отделить одну от другой в его музыке просто немыслимо. Да и Бетховен ли связал эти темы? Разве в самой жизни борьба не таит уже в себе радость победы?!
Сегодня в музыке «Эгмонта» вы уже слышали, как борьба привела к ликующему, победному, радостному финалу. Тема радости звучит во многих произведениях Бетховена, включая знаменитую Девятую симфонию, в финал которой (впервые в истории симфонической музыки!) Бетховен ввел хор и солистов, поющих могучий гимн - «Оду к радости» на слова Шиллера.
Но Седьмая симфония - одно из немногих сочинений Бетховена, где радость, восторженная, буйная радость возникает не как завершение борьбы, не в процессе преодоления трудностей и преград, а так, словно борьба, приведшая к этой победной радости, прошла где-то раньше, не увиденная и не услышанная нами.
Но Бетховен не был бы Бетховеном, если бы отдался во власть стихийной радости бездумно, забыв о сложностях и превратностях реальной жизни.
В Седьмой симфонии, как и в большинстве других симфоний Бетховена, четыре части. Первой из этих частей предшествует большое медленное вступление. Многие критики услышали в этом вступлении отзвуки той любви к природе, о которой Бетховен сам часто говорил. С природой связано, например, многое в его Шестой симфонии, сочинять которую, по его собственным словам, ему помогали кукушки, иволги, ~перепела и соловьи.
Во вступлении к Седьмой симфонии, действительно, не трудно услышать картину утреннего пробуждения природы. Но, как и все у Бетховена, природа здесь тоже могучая, и если это восходит солнце, то уже первые его лучи освещают все вокруг ярким и жгучим светом. А может быть, это также и далекие отзвуки той борьбы, которая все же была и была, очевидно, не легкой...
Но вот вступление закончилось, и Бетховен буквально обрушивает на нас стихию радости. Три части симфонии заполнены ею. Если бы существовал такой инструмент, которым можно было бы измерять силу напряжения музыки, силу чувств, ею выраженных, то в одной Седьмой симфонии Бетховена мы, вероятно, обнаружили бы столько радости, сколько ее нет во всех сочинениях, взятых вместе у многих других композиторов.
Какое чудо искусства и, если хотите, чудо жизни! Бетховен, чья жизнь была вовсе лишена радости, Бетховен, сказавший как-то в отчаянии: «О судьба, дай мне хоть один день чистой радости!» - сам дал человечеству своим искусством бездну радости на много веков вперед!
Разве это не чудо, в самом деле: переплавлять в буйную радость безмерные страдания, из мертвой глухоты вызывать к жизни ослепительные яркие звучания!..
Но три радостные части Седьмой симфонии - это первая часть, третья и четвертая. А вторая?
Вот тут-то Бетховен и остался верен правде жизни, которую познал на своем личном многотрудном опыте. Даже те из вас, кто никогда раньше не слышал Седьмой симфонии, возможно, узнают музыку ее второй части. Это скорбная музыка - не то песня, не то марш. В ней нет ни героических, ни трагических нот, какие обычно звучат в траурных маршах Бетховена. Но она полна такой искренней, сердечной печали, что ее часто исполняют на гражданских панихидах, в скорбные дни похорон выдающихся, дорогих всем нам людей. Даже более светлый эпизод, появляющийся в середине этой части (так же, в сущности, происходит и в траурном марше Шопена, написанном полвека спустя), не лишает эту музыку ее общего скорбного тона.
Удивительную жизненную правдивость придает эта часть всей симфонии, словно говоря: все мы стремимся к радости, радость - это прекрасно! Но, увы, не только из радости соткана наша жизнь...
Именно эта часть была дважды повторена по требованию публики при первом исполнении симфонии. Именно эта часть относится к числу прекраснейших и популярнейших страниц бетховенской музыки.
И еще на одну характерную черту Седьмой симфонии Бетховена я хочу обратить ваше внимание. Может быть, кто-нибудь из вас слышал, как я не раз в своих беседах о музыке по радио говорил, что в значительной мере вся музыка вырастает из песни, танца и марша. «Тремя китами» назвал я эти три важнейшие, широко распространенные области музыки. Так вот, в Седьмой симфонии Бетховена - я уверен, что вы без труда это услышите, - почти вся музыка покоится именно на этих «трех китах». И если во второй части мы слышим своеобразный сплав песни и марша, то в остальных трех, особенно в первой и четвертой частях, почти безраздельно господствует танец. Не случайно с легкой руки композитора Рихарда Вагнера Седьмую симфонию Бетховена часто называют «апофеозом танца».
А если вам, кроме того, покажется, что в финале симфонии будут звучать отголоски русских плясовых напевов, - не удивляйтесь. За несколько лет до сочинения этой симфонии Бетховен с увлечением изучал русские народные песни и даже две из них - «Ах, талан мой, талан» и величальную «Славу»- включил в музыку своих струнных квартетов, а на мелодию знаменитой «Камаринской» сочинил фортепианные вариации. Не удивительно, что отзвуки этого интереса к русским народным песням дают о себе знать и в Седьмой симфонии.
Заканчивая свое слово о Бетховене, я добавлю лишь то, что рассказать в одной сравнительно небольшой беседе хотя бы самое главное о Бетховене и показать в одном концерте хотя бы самые характерные его сочинения так же трудно, как одним фотоснимком дать представление о могучем горном массиве, в котором есть и ослепительные снежные вершины, и покрытые цветами вечнозеленые альпийские луга, который перерезается мрачными ущельями и рождает кристальной чистоты горные ручьи и реки, в селениях которого живут суровые, но добрые и смелые люди, а в непроходимых лесах раздается не только нежное пение птиц, но и грозное рычание хищников.
Но я верю, что музыка, которую вы сегодня услышите, все же хоть в какой-то мере приблизит к вам творчество великого Бетховена, сделает вам его еще дороже.
Декабрь, 1970 г.
|
|
| Категория: Ровесники | Добавлено: 18.05.2015
|
| Просмотров: 2652
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
