| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Все книги онлайн
Стр. 24. Поле
Влажно-синяя, сиреневая - это вдали. А тут - в борозде, на ладони - она цвета майских жуков, чуть-чуть потемнее. И вся в свежих, живучих корешках. И пахнет многими веснами многих ушедших лет. Эх, земля, земля!
Он лег на прохладные пласты родного поля и закрыл глаза, будто в дремоте. Солнце сквозь сомкнутые веки, - как теплое, янтарное масло. Не умолкая, сыплют серебро своих песен поднебесные птицы. Плывут светлые, круглые облака в вышине, и мысли идут за ними так же неторопко, бестревожно. Все улеглось в душе, отдохнуло натруженное тело, только еле слышно ноет раненая нога. Но это пустяки. Вот сейчас он лежит, прислушиваясь к ровному биению своего сердца и к дальнему рокоту тракторов, а может встать и брести куда угодно по веселому апрельскому простору, под синим небом... Да, куда угодно, во все стороны великого русского поля.
Он опять берет из борозды сырые, еще не обдутые ветрами комочки, разминает их на ладони... Родимая, нашенская!
Шевелится сизая дымка над пашнею, и в памяти вспыхивает один дымный и грозовой день, вернее, минуты этого дня, когда оп был вот так же лицом к лицу с полем...
* * *
Ночной мрак становился бледнее, прозрачнее. Скоро утро. Он положил винтовку на бруствер и сам лег на дно окопчика, на охапку припотевшего сена, укрылся шинелью. Несколько комочков сухой земли знакомо прошуршали сверху, - тихий шорох земляных стенок, мирные, дремотные звуки. Так можно бы и уснуть. Но ему не спится. Он освобождает лицо от шинели и смотрит вверх. Там, в вышине, поблескивают звезды. Над окопом их, конечно, немного, не больше пригоршни. Ну что ж, и окоп невелик, только повернуться. А когда-то была иная ночь - необъятная звездная ночь над широкой степью. Он один ночевал на высоком стогу сена. Из села долетали песни девчат - звонкие и нежные, легкие и прозрачные, как лунный свет. Грудь вольно дышала ароматами трав, скошенных и нескошенных, а душа сладко отзывалась песням. Как давно это было и как далеко отсюда!.. Он размял в ладони прохладный комочек глины, посмотрел на восток. Да, скоро утро и - атака! Ну, что ж? Он не замешкается. Привычным движением выбросит себя из окопа, подтянутый, с винтовкой в руке, с крепко сжатыми зубами, наклоненный вперед, как туго свернутая пружина, готовая с силой развернуться. И знакомо зашуршит вслед ему земля, осыпающаяся в окоп,- как дружеское напутствие.
В предутренней прохладе запахло цветущей рожью... Зори, перепела!.. Это - оттуда, с поля, позади траншей и окопов. Вот оно, полусонное, в росе и дымке рассвета. И там есть тропка, поросшая повиликой и «кашкой» - так звали в детстве медовые цветы клевера. Узкая тропка ведет к реке, где стоит под бугром укутанная садами деревушка. А дальше опять поля, поля, поля... и белесое шоссе между ними. Шоссе извивается, ускользает, скрывается вдали, на востоке... Тропки, большаки, поля... Это все там, позади! - Он оперся на край окопа, на увлажненную росой глину и содрогнулся от острой догадки: да ведь эта стенка окопа, крутая, аккуратно обрезанная, вытертая его шинелью, его грудью, - ведь это край земли, очень большой земли, занятой нивами, селами, реками, дорогами, городами. Где-то там и его дом с веселым дымком над крышею, и его дети бегают на зеленой траве, под золотым солнцем.
Рассветный туман плавно вставал, колыхался над полем, словно кто-то бережно задергивал пологом все, о чем так хорошо и ясно сейчас думалось. Он облокотился на край окопа, на краешек великой земли, которая простиралась из-под его локтей в бескрайнюю родную даль. Эта земля была под его рукой, у его груди, у его сердца. Она укрывала его и поддерживала, и шепот ее, казалось, слышал он: «Береги меня, не давай, я вся за тобой!» И ему нестерпимо захотелось поговорить с соседом: в душе бурлило невысказанное, дорогое.
- Василь Иваныч! - позвал он негромким голосом. - Вася, друг...
- Из соседнего окопчика показалась голова в каске. Шевельнулась винтовка.
- Вася, ты слышишь меня?
В этот миг грохнул первый выстрел из орудия. И сразу же начали бить все пушки, словно загремел, поднялся, дохнул пламенем, забушевал на полмира весь гнев земли, расстилающейся за плечами солдата.
Он почти вылез из окопа, устремившись взглядом, мускулами, всем своим существом вперед, туда, где скрылись теперь в дыму темневшие прежде бугорки - окопы врага. Вылезли и его соседи - справа и слева, - повсюду, будто выросли из земли.
- Пойдем, Вася, пойдем! - громко крикнул он, но и сам не расслышал своего голоса в могучем гуле и грохоте.
В суровое дымное небо взвилась ракета, красный огонь, зовущий к бою.
Он вскочил, будто огромные крылья вынесли его из окопа. Он поднялся во весь рост, гвардеец, русский человек, сын великой родимой земли, овеваемый ее материнским дыханием. Поднялся и ринулся вперед - на пламя, на дым, на взрывы - в атаку...
* * *
...Плывут в небе тихие, ясные облака, и жгучие думы уплывают вместе с ними. Хорошо лежать на этой широкой апрельской земле, пронизанной упорными корешками, покрытой дымкой весеннего тепла. Эх, земля, земля!
- О чем думаешь, солдат? Смотри, не простудись, обманет земля-то.
Это подошел сосед, Василий Иванович. Он тоже только что вернулся из армии. Знать, и его потянуло к родному полю.
В руке у Василия Ивановича зубчатый, проржавленный кусок металла.
- Узнаешь?
Как же не узнать! Конечно, осколок снаряда. Сколько еще их в теле земли! Да и в нашем живом теле...
Он тоже подержал на ладони царапающий, с затаенным холодом, тяжелый зуб:
- Теперь уж не укусит.
- Я думаю.
И краснеющий от ржавчины осколок - или это выступила давняя кровь? - полетел в придорожный бурьян.
Неторопко закурили. Два дымка дружески смешивались в один.
- Не знаю, как у тебя, Михаил, - говорит сосед, - а у меня сейчас такое желание: сесть на трактор и пахать, пахать, от утренней зари до вечерней! Я уж толковал с председателем.
- Правильное дело... конечно, пахать! Вот покрепче затянется рана...
Ему тоже хочется поскорее взяться за работу. Пусть руки немеют от устали, пускай соленый пот заливает глаза, но как сладко вести широкую борозду по родному полю! Кажется, не будет тебе ни износу, ни старости.
Плывут в вышине сытые белые облака. Дрожит сиреневый пар над пашнями. Поле с новой, радостной силой подступило к сердцу.
|
|
| Категория: Михаил Киреев (Избранное) | Добавлено: 06.06.2015
|
| Просмотров: 817
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
