| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Все книги онлайн
Стр. 10
5
Отец и сын вошли в Хндзореск именно тогда, когда около десятка кзлбашей во главе с Кривым, братом сотника Саркиса, грабили село, опустошая дом за домом. Кзлбаши пробрались в Хндзореск справа, убив Наапета Чатунца и еще одного стражника.
Мегри узнал об этом еще в пути, от повстречавшейся старушки.
Забравшись на одну из скал, Мегри громовым голосом закричал:
- Э-э-э, там, в скалах. Вы что, спите? Арбак, Тоган, Тонакан, Похан, Хатап. Люди. спускайтесь. Я весть принес от хана!..
В тот же миг из всех укрытий свесились веревки. Спустившись по ним, мужчины собрались вокруг Мегри и Мхитара. Люди не верили своим глазам. Гнев и бессильная злоба обуяли всех.
А кзлбаши и Кривой, думая, что Мегри присмирел от горя и хочет призвать людей к покорности, в выжидании, что будет дальше, стали в сторонке.
- Все собрались?..- спросил Мегри.
- Все!..
- Видите нас?
Люди тяжело вздохнули.
- Видите, что творят нехристи в нашем доме? Почему вы смиренно сносите надругательства? Хватайте кзлбашей!
«Хватайте!..» повторили скалы призыв изувеченного и поруганного храбреца, и людям показалось, что это сам Мегри повелевает из десятка разных мест.
- Казните тех, кто убивает безвинных армян, казните!..- это крикнул Мхитар, и голос его тоже отдался в ущельях.
Разгневанная толпа мгновенно зажала кзлбашей в кольцо. Да так стремительно, что те не успели вспомнить про свое оружие. Только Кривой пустил пулю в грудь Мхитара, и тот, привалясь к отцу, медленно сполз на колени. Мегри зарычал. Стоном огласилось все окрест. Стенали Мирзаджан и его сыновья, рвала на себе волосы жена Мхитара, скорбели и плакали все хндзорескцы.
- Возьмите себя в руки,- с трудом выговорил Мегри.- Слезы нам не помогут. Где наш Арбак?
- Здесь я, отец! - вышел вперед Арбак.
Мегри положил дрожащую руку ему на голову.
- Хочу, чтобы, прежде чем народ расправится с кзлбашами, наказали тебя. Тебя, кто втоптал в землю честь рода Мелик-Фарамазянов. На тебе одном вина за то, что одиннадцать головорезов спокойно проникли в Хндзореск и орудуют здесь! Ты помнишь, что я сказал тебе, покидая село?
Вместо Арбака заговорил Арчанц Хатап:
- Арбак невиновен, отец! И никто из нас не виноват. Тебя ведь призвал хан, и Мхитар был там. Как же мы могли решиться казнить его людей? Ради вас мы и не тронули их. А то, что бы нам стоило...
- Ради нас, говоришь?.. Ну ладно... Где Кривой? Успел сбежать или?...
- Вот он, поймали!..
- Обезглавить его!
Кривой заревел, как бык.
- Заткните ему глотку !
Мегри стоял чуть откинувши голову. Кривой больше не кричал.
- А ну, все замолкните! - приказал Мегри и напряг слух.
Он вслушивался и вот услышал то, что хотел услышать, в тишине он уловил булькающий звук, как если бы выдержанное вино из бурдюка полилось, урча лопающимися пузырьками газа. Все также обратились в слух и смотрели на Мегри: что будет?.. Несчастный отец поискал и нашарил рукой голову Кривого и, словно бы сам себя спросил:
- И это тоже кровь армянина?..
Он опустил окровавленные пальцы в ручей, обтер их о камни, снова опустил в воду, сплюнул сквозь зубы и, поднявшись, вперил черную повязку в небо. И было во всем его облике, и даже в этой зловещей повязке что-то такое, что говорило о несломленной силе духа.
- Кончайте и с кзлбашами. Поступайте с ними, как и они с вами! А головы потом насадите на колья вдоль дороги, по которой собирался идти на нас Татевский полк! И не ослабляйте бдительности. Все должно быть готово к тому, чтобы спустившийся в Хндзоресское ущелье враг не вышел отсюда. Сына моего похороните в нашем фамильном склепе. И меня потом положите рядом...
* * *
Сотник Саркис явился к Аламу-Асадулле с видом человека, отлично выполнившего порученное дело. С улыбкой в глазах он склонился в почтительном приветствии. Хан принял его холодно, и уверенность как ветром сдуло с лица Саркиса.
- Мои счеты с хндзорескцами на этом не закончены. И с тобой, Саркис, тоже, - проговорил хан, попыхивая кальяном.- Ты еще не вызволил своей головы. Успокоишься за нее лишь после того, как порушишь все укрепления, в которых скрываются твои односельчане. Возможность скрываться в скалах делает их языки очень длинными. Итак, чтоб отныне никакого ослушания, и еще чтоб до восхода солнца первый караван с данью был здесь!...
- Благословенный хан, он прибудет сюда не завтра к восходу, а еще сегодня до захода солнца.- Саркис воодушевился, и улыбка снова засветилась в его глазах.- По твоему мудрому повелению, хан, сейчас в Хндзореске находятся десять кзлбашей во главе с моим братом. Я вбил в башку Кривому, что он должен сделать!..
Хан был непреклонен.
- Не знаю, посмотрим, - сказал он. - Если первый караван будет здесь сегодня до захода солнца, тогда второй должен прибыть завтра до восхода. А с третьим караваном доставь сюда внучку Мегри Гюлвард. Это уже повеление шаха. Гюлвард должна быть в его гареме.
- Светлейший хан, но ей ведь еще и десяти лет нету! Может, слаще плод созревший? - льстиво предложил Саркис, заранее предвидя, какие трудности встретит он в попытке заполучить эту девочку.- И осмелюсь сказать, мой повелитель, лучше было не отпускать этих смутьянов. Лаже слепые, они очень опасны.
Хан на миг опустил глаза и тотчас поднял их, полные яда. Сотник Саркис невольно отвел взгляд и, как удара топора, ждал, что скажет хан.
- Не твоей безмозглой голове судить поступки хана. Понял, осел?
Саркис послушно кивнул.
- И не твоего ума дело судить о том, какие девушки предпочтительнее для сынов ислама - перезревшие или такие, которые дозреют у них в руках.- Хан покрутил усы.- Тебе следует исполнять приказ, а не рассуждать. Итак, повторяю: чтобы с третьим караваном девочка была здесь!
Сотник приложил ладонь к глазам, согнулся в поклоне в знак повиновения и... не успел выпрямиться.
- С тобой все! - отрезал хан и снова окутал себя дымом кальяна.
Саркис так, согнутый, и попятился к двери.
...Послеполуденное осеннее солнце припекало необычайно сильно. Ущелье Воротана полнилось запахами земли, прелых листьев и ароматом фруктовой падалицы. Сотник Саркис с двумя телохранителями спускался из Татева в ущелье. За эти дни он очень устал от душевного напряжения и сейчас чувствовал себя безгранично свободным. Высвободив ноги из стремян, отпустив уздечку и покачиваясь в седле, он с наслаждением вдыхал запахи осени, думая о том, что предстоит ему сделать в Хндзореске. И все казалось ему легко исполнимым. Стоит им только стереть с лица земли род Мелик-Фарамазянов, и тогда все пойдет как по маслу. Хан не ведал, что ослепленные Мегри и Мхитар пострашнее зрячих. Сейчас они - такая сила, что могут всех поднять на ноги.
Задумавшись о несчастных слепцах, сотник почувствовал, что ему нелегко будет их убрать. Перед ним вдруг, как живые встали Тонакан, Арбак, Тоган, сам Мирзаджан, Чатунц Наапет Арчанц Хатап, Охтанц Мушег, Цлвцалванц Похан, все те, с кем бороться было ой, как трудно! И сотник опять почувствовал себя усталым, взопревшие ноги вдруг начало жечь огнем в башмаках, которых он не снимал вот уже несколько дней...
Вдали показался Чертов мост. Там в скалах бьет теплый источник. Люди издавна прознали о целебных свойствах этих вод, и каждое лето сотни страждущих лечат в каменных ложах больные суставы и разные другие недуги. Сейчас у источника ни души, вода чистая, прозрачная. Сотник остановил коня, спешился и стал разоблачаться. Спутники его тем временем чуть поодаль, под деревом, расстелили скатерть и стали раскладывать снедь - на обед своему господину, после омовения.
Сотник разлегся в воде и блаженно разомлел в ее освежающем тепле и покое. Тело покрылось колючими пузырьками, и усталость как рукой сняло, в ногах тоже. Саркис все думал, как ему убрать со своего пути непокорных хндзорескцев. Не может же он вечно оставаться сотником и с дрожью в ногах представать перед ханом. Приспела пора и ему помечтать о ханстве. Хан Саркис! Нет, зачем же? Просто хан Садх... Шах не замедлит наделить ханством того армянина, который сломит хребты разобщенным меликам Сотника и объединит все владения в одних руках.
От блаженных вожделений Саркис встрепенулся, и лопнули-погасли пузырьки на теле. Сотник оценивающе оглядел себя - в воде он больше и шире, во всяком случае достаточно внушителен и вполне может быть ханом...
Однако, как ни приятно нежиться в теплой, покалывающей водице, пора поспешить, чтоб не упустить возможность претворить мечты в явь. И сотник потянулся к своему, пока еще весьма скромному, сотниковскому облачению...
* * *
Корюн, сын Вахах, с двумя братьями уже три дня, затаившись в кустах инжира у Чертова моста, выжидал возвращения сельского сотника. Здесь проходила единственная дорога из Татева в Хндзореск. Второго пути не было - с одной стороны высились неприступные скалы, по другую пролегало глубокое ущелье, в котором нес свои воды буйный Воротан...
Само провидение избавило их от необходимости применить огнестрельное оружие. Корюн велел Вранду и Враму заняться телохранителями, а сам направился к сотнику Саркису. И в минуту, когда тот беспечно тянулся за одеждой, над ним вдруг прозвучало:
- Сотник Саркис, не утруждай себя, незачем тебе одеваться...
Сотник не сразу сообразил, что происходит. Но, вглядевшись в стоявшего над собой, узнал алидзорца Корюна, племянника Мегри. Еще не совсем потеряв самообладание, он попробовал позвать телохранителей.
- Их нет, - спокойно сказал Корюн. - Ну, иди под инжир. Не то и до греха недалеко, пройдет кто мимо, обомлеет - хндзоресский сотник и нагишом!..
Саркис, хоть и был застигнут врасплох, решил легко не сдаваться. Он вмиг выпрыгнул из каменного ложа, накинулся на Корюна и всей своей медвежьей силой придавил к земле. Вот только кинжал его был далеко. Он попытался выхватить саблю из-за пояса у Корюна, но неудачно. Трудно было одной рукой удерживать противника на земле. Попробовал душить его и вдруг скатился с Корюна, да так легко, словно был он не тяжелым, сильным сотником Саркисом, а какой-то гнилой корягой...
Корюн с трудом повернулся, его движениям мешали громоздкий мушкет и длинная сабля. К тому же он не хотел убивать предателя: надо во что бы то ни стало живым доставить его к дяде. Ложная гордость не позволяла Корюну позвать на помощь братьев, ведь это он наскочил на голого сотника! И Корюн чуть было не пострадал из-за своей гордыни - Саркис едва не удушил его, когда повалил второй раз и взгромоздился верхом.
Высвободив шею из железных тисков рук Саркиса, Корюн выгнулся и резким движением перебросил сотника через себя. Тот покатился по влажной скользкой скале и едва не угодил в Воротан. Корюн успел схватить его и так вывернул руку, что Саркис больше не делал попытки сопротивляться. Корюн подвел его к одежде и сказал:
- Надень штаны, стыдно.
Сотник Саркис одной рукой кое-как натянул штаны.
- Сын Вахах,- взмолился он, - дай мне покончить с собой.
- Э, нет, это невозможно.
- Но ты же армянин!..
Корюн усмехнулся:
- Вот оно что? Хочешь, чтобы я был армянином в обращении с таким, как ты?
- В таком случае, вправь мне руку, сучий выродок.
- Иди-ка вон под куст инжира, там и вправлю.
Саркис еще раз оглядел дорогу - ни души. Посмотрел туда, куда удалились его телохранители. Оттуда вышли двое, в виду будто ошалелые.
- Прикончили? - спросил Корюн.
- Воротан их унес. Жаль землю нашу.
Они вошли под инжир. Корюн вправил руку Саркиса. Братья подвели лошадей, привязали сотника к его же коню и двинулись к Алидзору.
Было уже темно. В пути пленник потребовал, чтобы расслабили ему путы на ногах, связанных снизу, под лошадиным брюхом, - мол, очень больно.
- Эй, Корюн, вскормленный сучьим молоком! - сказал он. - Будь ты сотником и стояли бы над тобой хан и шах, как бы ты поступил со смутьянами? За что ты меня мучаешь?..
- Как бы я поступил со смутьянами? Головы бы им поотрубал, - спокойно проговорил Корюн, расслабляя путы на ногах у сотника.
- А скажи-как ты мне, что лучше: голову долой или ослепить человека, но оставить его в живых?
- По мне, плохо и то и другое.
- А ты знаешь, осел необъезженный, что твоему дядюшке да сынку его собирались срубить головы? Да, да, хан вышел на балкон смерти. И не кто иной, как я, лобызал нечестивцу руки-ноги, молил его не обезглавливать их, не поднимать на ноги весь Хндзореск. Поначалу хан отказал мне. Но над словами моими, видно, все же задумался и, уже выйдя на балкон смерти, изменил приговор. Все это знают. И только такие разбойники, как ты, не умеют отличить добро от зла.
- А ты не писал бы обманного письма, не заманивал бы людей, - может, тогда не было бы и речи о том, головы ли срубить или глаза выколоть, и тебе не пришлось бы хану пятки лизать. Что на это скажешь?
- Не мели языком. Какое еще письмо?
- А ты не знаешь, да? Может, вовсе и не ты стоял перед ханским дворцом, сложив руки на брюхе, и безучастно взирал, как ослепляют Мегри Мелик-Фарамазяна и его сына? Ты многим раскрыл глаза на себя, сотник Саркис. Я до всего дознался. Дознался я, как ты с помощью вероотступника Хикара доставил это письмо моему дяде. Ты вот лучше скажи, сотник Саркис, что это за священник, который взялся писать подложное письмо? Признайся, и тогда я обещаю и тебе только глаза выколоть. Ведь ты считаешь, что пусть и слепым, но жить все же лучше, чем помереть? От сына Вахах ничего не укроется, и я сам могу все узнать и вытащить этого попа из монастыря. Но будет лучше, если ты сейчас все скажешь, чтобы мне попусту не мучиться.
Сотник Саркис делает вид, будто не слышит. Молчит.
- Пораскинь мозгами, что тебе лучше - головы лишиться или глаз. А слово мое твердое, могу даже поклясться.
Сотник Саркис упорно молчит, но Корюн пока сдерживает себя и, сохраняя видимое спокойствие, продолжает:
- Видал, в каких муках умер сотник Гурген? А он ведь был совсем не богом для народа. Сотником был. Сто шкур сдирал с крестьян, забирал у них чего есть и чего нету, чтобы насытить утробу шаха и хана, но вот и он увидал, что нож подступил к горлу - засуха, земля не уродила, народ помирает с голоду, а проклятые требуют дань в прежних размерах. Не выдержал сотник Гурген, только пальцем шелохнул при хане и в село больше не вернулся. Как он погиб, тебе ведомо... А ты не таков. У тебя в жилах кровь не армянская. И не персидская, не турецкая. Ты двулик. И так бы и оставался двуликим, пока не стал бы персом или турком. Но даже это тебе не удалось.
- Да, звезда хндзоресского сотника закатилась на полпути,- с издевкой бросил Врам.- Любопытно, куда попадают двуликие после смерти, в какой ад, в мусульманский или христианский?..
- У нашего Христа-спасителя законы мягкие: против зла - добро, против меча - крест, - сказал Корюн. - Надо думать, он и на том свете их применяет. Стало быть, двуликий одним лицом повернется к христианам, а другим - к мусульманам. Придут за ним - один с крестом, другой с мечом, и, ясное дело, победит меченосец. И выпадет двуликому двойное наказание.
- Представляете, всего один христианин умер среди мусульман, и тот в аду?..
Братья захохотали, да так, что птицы слетели с деревьев. А сотник Саркис все так же, словно бы не слыхал ничего, спросил:
- Сыновья Вахах, так где же все это должно кончиться?..
- Эту ночь и весь завтрашний день ты пробудешь у нас дома. А следующей ночью препроводим тебя в распоряжение нашего дяди. А уж он как знает... Клянусь молоком матери, которым она меня вскормила, что я передам тебя ему с рук на руки.
- И как только твоя мать родила - она же не женщина, а дьявол?!
- Полегче, сотник Саркис, помни, что ты пленник, не источай зловоние,- спокойно проговорил Корюн...
Саркис не ответил...
В ущелье Воротана уже давно спустилась тьма. Корюн сверху, с дороги, посмотрел туда. В теснине скал кипел-бушевал Воротан. В этом шуме изредка улавливался лай собак. Выходит, пробираясь лесными тропками, он направления не потерял и с дороги, ведущей в село, не сбился.
Братья помогли Корюну втиснуть сотнику в рот кляп, чтобы не издал ни звука, и они вошли в село.
Заслышав конский топот, уже три дня не знавшая покоя Вахах выскочила во двор.
- Корюн? - крикнула она в темноту.
- Да, мать, это мы! - отозвались сыновья.
И по тому, как они это сказали, Вахах поняла все.
- Отведите его в хлев. И лучину запалите. Я сейчас.
Она вошла в дом и вышла с мечом в руках, с тем самым, что некогда ей подарил ее отец Оган, отметивший в дочке почти мужскую храбрость и смелость.
Вахах переступила порог хлева и стала перед сотником Саркисом, приподняв плечи, как это делает орел, перед тем, как напасть на змею.
- Я внучка Мелик-Фарамаза, сотник Саркис. Тебе должно быть известно, что люди мы добрые, но кровь смываем кровью. Как же ты не подумал о том, что Вахах не даст тебе жить под солнцем, если ты предашь ее брата в лапы нечестивца и скажешь: «На, выколи ему глаза»? И это после того, как у него на глазах лишили зрения его единственного сына?!
- Хватит брехать, кончай! - рявкнул Саркис.
- Кончаю!.. - и она выхватила меч из ножен.
|
|
| Категория: Судьба армянская | Добавлено: 21.05.2015
|
| Просмотров: 1128
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
