| Статистика |
Онлайн всего: 2 Гостей: 2 Пользователей: 0 |
|
Все книги онлайн
Стр. 11
6
Все окрест заволокло влажным, непроглядным туманом. С мокрой листвы, капля по капле, стекала вода. Тихо, безрадостно звенели ручейки, петляя между следами от копыт.
Рожденный в пустыне, Алам-Асадулла с трудом переносил сырую осень в горах. Вот почему хоть был еще день, а у него в зале все окна зашторены и множество свечей в канделябрах льют мягкий свет. Розы Шираза на коврах под этим светом кажутся живыми. Но еще более осязаемы нагие девы на хорасанских коврах. Как живые возлежат на берегу озера в изумрудной траве. Вон одной из них ее прелесть сокрыл лепесток мака с черным пятнышком - он будто только что упал.
Бессчетны радости и наслаждения, испытанные ханом на его веку. Но этот маковый лепесток не дает иссякнуть его вожделению. Вот и теперь он, не отрывая взгляда от него, сладострастно потягивается, зевает во весь свой маленький круглый рот и, хлопнув в ладоши, кличет евнуха...
Время байрама, на дворе холода. Откинувшись на подушки под голубым балдахином, хан гладит бороду своими холеными пальцами. На черной бороде особенно ярко горит и переливаются перстни. Сам он облачен в лазурную кабу, на голове высокая шапка, усыпанная рубинами и алмазами.
Хан не отрывает взгляда от ковра, от нагих дев, и особенно от той, что с маковым лепестком. Все пьянит его. И музыка, от которой, кажется, вот-вот оживут чудо-девы. Оживут, подойдут к хану, и он схватит в объятия ту, с которой ветер сорвет маковый лепесток. Невесть почему, но именно ее жаждет хан, именно в эти губы хочет он впиться...
Слева открывается дверь, входит евнух. С ужимками извращенного сластолюбца он обращается к хану:
- Не желает ли мой сиятельный господин насладиться танцами своих наложниц и тем забыться от мирских забот?
Хан переводит взгляд с ковра на евнуха, и в тот же миг в зал вплывает группа полуобнаженных женщин. Тут и персиянки - тоненькие, как тростинки, трепетные, смуглые, с огромными полуприкрытыми глазами, в которых горит и, зазывный огонь и мольба; тут и армянки, гречанки, азербайджанки, грузинки - плененные и полученные в дар от других ханов. И все они - почти подростки, но уже увядшие. Похожие на полураспустившиеся бутоны прекрасных цветов, побитые градом, которые потом хоть и раскроются, но благоухать уже не будут. На лицах у наложниц робость, задумчивость. И все они словно бы обижены на природу, наделившую их прелестью.
Это гарем хана Алама-Асадуллы, который он всюду возит с собой. Откуда-то из-за штор зазвучала музыка. Женщины поплыли в танце. Кто-то сразу увлекся им, а кто-то танцевал поневоле. Хан обвел всех взглядом и помрачнел. По движению его руки все прекратилось. Женщины поспешили исчезнуть.
А музыка еще звучала. Она замолкла лишь после того, как хан хлопнул в ладоши. Снова вошел евнух, бросился на колени перед господином и тяжело задышал.
- Куда девалась красавица из Теха? - грозно спросил хан.
- Да буду я жертвой за тебя - удавилась: руки на себя наложила. Нукеры сбросили ее в ущелье...
- А ты где был, паршивый пес, что дал ей удавиться? хан ударил евнуха ногой.
Тот, подавив боль, проговорил:
- Солнцеликий хан, я увел ее от тебя в надежде уговорить покориться. Всяко уламывал. И она обещала смириться, попросила только дать ей отдохнуть, приготовиться к тому, чтобы отдаться твоим ласкам. И вот... Едва я ее отпустил, она возьми и удавись...
- Доставили внучку Мегри из Хндзрстана?
- Нет еще. Но сегодня непременно будет здесь! - надеясь снова расположить к себе господина, заверил евнух.
- Иди.
...Едва завершив утренний намаз, хан вошел в канцелярию. Там уже находился тысячник Омар. Забыв даже поклониться, тот спешно доложил:
- Хндзрстанские нечестивцы напали на наших кзлбашей и посрубали всем головы. Заодно и брату сотника Саркиса - Кривому - башку снесли. Подстрекателями были Мегри и Мхитар. И это еще не все. Они насадили головы убитых на колы и выставили их вдоль дороги из Татева в Хндзореск!..
Тысячник еще не кончил, когда хан взорвался криком:
- Сровнять Хндзрстан с землей! Уничтожить всех до единого - и взрослых и детей. Забрать все имущество! Слышишь?! И сегодня же!
- Мешкать и впрямь нельзя,- заговорил и главный визирь - старый, худющий и очень длинный человек с крашенными хной волосами и бородой.- Тут надо, как с огнем,- гасить, пока не перекинулся дальше. Так гасить, чтобы в пепле ни искорки не осталось...
Визирь помолчал, может, подумал, что бы еще ему сказать, но так больше и не заговорил.
Тысячник Омар вдруг вытянулся в струнку:
- Забыл сообщить сиятельному хану, что выехавший отсюда три дня назад сотник Саркис, в сопровождении двух кзлбашей, до места не добрался и вестей о том, где он, у нас нет.
- Это тоже, видно, дело рук хндзрстанцев или алидзорцев. Посадить на кол по десять человек из каждого села. Первых попавшихся, без отбора. В назидание другим, чтоб присмирели. А не усмирятся, еще и еще сажать на кол. Через несколько дней я самолично поеду любоваться на развалины Хндзрстана. Теху тоже - жестокое наказание. Тамошний молодой мелик слишком уж задирист.
- У этих армян что ни село, то царство,- снова подал свой металлически-холодный голос главный визирь. - В каждом селе по мелику, и каждый мелик что тебе шах. Настало время рассеять их мечты - благо есть повод. А едва только армяне поймут, что им пришел конец, они смирятся о судьбой!..- И, словно бы в подтверждение своих слов, главный визирь застучал четками.
- На сегодня хватит, - проговорил хан. - Иди, делай, как я сказал.
- Как сказал наш великий хан! - повторил тысячник и вышел, по-военному чеканя шаг.
|
|
| Категория: Судьба армянская | Добавлено: 22.05.2015
|
| Просмотров: 1183
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
