| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Все книги онлайн
Стр. 67
5
Корабль должен был отойти из Венеции только вечером. Времени еще оставалось много. И Яври решил все-таки исполнить обещание, данное синьоре Лоле, и навестить ее супруга.
Дверь открыла прелестная девушка. Она, видно, укладывала свои золотистые пышные волосы и не успела закончить прически, потому как с одной стороны все было поднято и заколото, а с другой волосы волнами спадали на плечо, и она удерживала их пальчиками, чтоб не закрыли лица. Отворив дверь, девушка удивилась и, смущенная, не пригласив гостя, поспешно скрылась за голубыми занавесями.
В тот же миг оттуда вышла синьора Лола, с сияющей улыбкой на лице. Она жестом предложила «принцу» пройти и провела его в просторную залу, по одну стену которой высились книжные шкафы. Все другие стены были расписаны батальными сценами.
Синьора Лола предложила гостю сесть в кресло, но оно было столь роскошно, что Яври предпочел обычный стул. Синьора не настаивала и с улыбкой проговорила:
- Благодарю, синьор, что вы, хоть с большим опозданием, но все же исполнили свое обещание... Извините, я на минуту покину вас...
Яври стал рассматривать картины и роспись и вдруг, словно окаменев, остановился. Перед ним была гравюра с изображением Аварайрской битвы. Живописец изобразил момент, когда персы - на слонах, на конях и пешие - терпели поражение от армян. Поле битвы было усеяно трупами неприятельских воинов. Враг отступал под натиском вздыбленного коня полководца Вардана, перед его разящим мечом. Для Яври сразу стали близкими этот таинственный дом, синьора Лола и та девушка, что открыв ему дверь, не пригласила войти.
Яври не отходил от картины до тех пор, пока не вернулась синьора Лола и не пригласила его к мужу. Увидев, что Яври увлечен «Аварайром», она виновато спросила:
Так вы действительно армянин?..
- Армянин, конечно же армянин,- сказал Яври.- А почему вы сомневаетесь в этом?
- Да нет...
Кабинет супруга синьоры тоже был большим, как зала. Мебели тут почти не было, стены задрапированы.
Желтые маятники больших французских часов, что стояли в углу, бесшумно качались. Казалось, что они отмеривают тишину, а вовсе не время. Потолок был очень высокий, и потому все представлялось уменьшенным - и мебель, и даже внушительного роста человек, который встал из-за большого стола, прошел по восточным коврам на середину кабинета, протянул руку Яври, испытующе глянул на него и сказал по-армянски:
- Добро пожаловать. Мое имя Джованни Теста! - и, взяв Яври под локоть, повел его влево, туда, где на площадке, тремя ступенями выше, стоял обитый дамасской кожей диван, чуть потемневший от времени.
Они сели. Напротив было большое окно, через которое просматривалась вся улица.
- Вы говорите по-итальянски? - спросил Джованни Теста.
- Очень плохо,- смутившись, сказал Яври, потрясенный тем, как этот человек почти безупречно владел языком его народа.
- Какие же языки вы знаете?
- Персидский и турецкий.
- Торговать - это ведь значит уговаривать. Как же вы решились податься в Европу, незная какого-нибудь из европейских языков? И торговали, кажется, итальянскими товарами?..
И внешне и внутренне Джованни Теста произвел на Яври столь сильное впечатлание, что он не сумел быть с ним неискренним. Кроме того, Яври еще не чувствовал себя в определенном русле, и в душе его мелькнула надежда, что, может, этот многоопытный и не равнодушный к судьбам армян человек смог бы ему чем-то помочь. И потому Яври решил чуть приоткрыть себя и свои замыслы.
- Я не купец, синьор Джованни. Я сын мелика Исраела и путешествую по Европе. Магазин, в котором я торговал, принадлежит купцу Ованесу-Спирату. Я познакомился с ним в Константинополе. Он уезжал по делам в Рим, вот я и подумал, что торговля будет мне полезна, поможет приобрести навык общения с незнакомым народом, ну и язык чужой выучить.
- Хорошо придумали,- улыбнулся синьор Джованни.- Как прозывается меликский ваш род?
- Прошяны мы.
Морщины между бровями Джованни Тесты залегли глубже прежнего. Он заговорил как бы сам с собой:
- Да, Прош-Гасан, должно быть, из третьего колена рода Хахбакянов. Сын Хахбака-А - Хахбак-Б, а его сыновья Гасан, Джаджу, Васак, Григор, Абус. У Васака и жены его родились сыновья Мкдем, Папак, Прош-Гасан... Силен и велик ваш род и народу дал многих славных сынов. Чудесные строения Гегарда были созданы по почину Проша. Григор Кечареци тоже, должно быть, из рода Хахбакянов? - Он замолк, но так, словно бы вспоминал все новые и новые имена. А Яври, ошеломленный, смотрел на его широкий, гладкий лоб и все ждал.
- Куда вы поедете из Венеции? - неожиданно спросил Джованни.
- Сегодня вечером отправляюсь в Париж.
Синьор Джованни насупил брови, заметно мрачнея:
- Жаль, мне бы не хотелось ограничиться одной-единственной встречей с вами. Вы мне очень понравились. И то, что вы армянин...
- Будем надеяться, что мы еще встретимся. Друзья не расстаются навеки. Если бы я мог раньше себе представить, что в Венеции есть человек, заинтересованный судьбой нашего народа, столь хорошо знающий его историю, в доме которого почетное место отдано картине о героической Аварайрской битве, в первый же день прибытия в Венецию я был бы счастлив навестить вас...
Джованни улыбнулся.
В разговоре выяснилось, что Джованни Теста не чистокровный итальянец. Его прадед был грек, после падения Византии он вместе со многими греками эмигрировал в Сорренто. Потом греки частью перебрались в Неаполь и с годами ассимилировались. Дед Джованни родился уже в Италии. Мать происходила из немцев. Но все они считали уже себя итальянцами. Отец, Альберто, командовал войсками Тосканского герцогства и был историком. За то, что он был сторонником объединения Италии и сделал в этом направлении серьезные шаги, герцог сначала приговорил его к смерти, потом, приняв во внимание возраст и большие заслуги, сослал на принадлежавший тогда республике Сан-Марино остров Корсику.
Будучи в преклонных летах, синьор Альберто занялся мемуарами, иногда охотился. И однажды был ранен шальной пулей. Перед смертью он завещал сыну: «Если ты поставил себе цель изучать историю народов Востока, то займись этим серьезно. Знай, что там живут народы, которые зажгли свет во тьме Востока, но сейчас их самих вгоняют во тьму. Займись историей самого древнего из этих гонимых народов - историей армян. Пиши и говори об их судьбе всюду, вынеси это на суд человечества. Тем самым ты поможешь и своему народу».
После смерти отца Джованни Теста переехал в Венецию. И вот уже более тридцати лет он преподает историю народов Востока в университетах Венеции и Рима, имеет многочисленные труды, и в том числе по истории Армении и армянского народа...
По мощеной улице проехала карета, запряженная четверкой лошадей. Яври выглянул, всюду были дома с высокими скатными крышами и застекленными верандами, вместо колонн поддерживаемыми кариатидами. Яври не сразу сообразил, где он находится, так отвлек его от мира действительности своими речами итальянский историк...
- Кроме удовольствий от путешествия, есть ли у вас какие еще цели?- спросил под конец Джованни.
- Если удастся, останусь учиться,- придумал первое попавшее Яври.
- Вы вечно окружены врагами. Вам крайне необходимо одновременно с искусством дипломатии владеть тонкостями военного дела. Я могу черкнуть пару строк одному из преподавателей Парижской военной школы, по происхождению армянину, мать которого была в родстве с моей матерью.
Чудо, но, кажется, Яври схватился за кончик спутанного клубка.
- Буду вам признателен! - приложив руку к сердцу, сказал Яври.
Вошла пожилая женщина, вся в белом, и волосы под белой наколкой. По всему видно, служанка. Она прямо от дверей проговорила:
- Синьора ждет!..
Сказала и удалилась.
В столовой никого еще не было. Но стол был сервирован на четверых. Было время обеда, и из супницы, стоявшей посреди стола, шел пар. Яври почуял запах куриного бульона.
- Пожалуйста, сюда!..- Джованни предложил гостю самое почетное место за столом, а сам сел поодаль. Стоявший рядом стул остался свободным.
Чуть спустя вошла сияющая улыбкой, помолодевшая и казавшаяся куда красивее, чем там, в магазине у Яври, синьора Лола. Она внесла с собой ощущение свежести. Подойдя к столу, она разлила суп в тарелки и села рядом с мужем. Джованни налил четыре бокала вина.
Они явно кого-то ждали. Но вот послышался перестук каблучков, и шелестя шелковым платьем, вошла златокудрая девушка, та самая, которая, открыв перед Яври дверь, стремительно исчезла. Сейчас ее волосы были собраны высоко на голове, и круглый обруч с какой-то гордостью поддерживал эту дивную красоту. Темно-лиловое платье с глубоким вырезом, сильно затянутое в талии, пышными складками ниспадало до пола. Она стояла, и только кончик башмачка выглядывал из-под платья. Одной рукой девушка слегка приподняла платье, а другую приложила к полуобнаженной груди, так, словно прятала что-то очень таинственное под этой рукой с бирюзовым колечком на безымянном пальце.
Постояв так мгновение, она наконец улыбнулась голубыми глазами, полураскрыв и потом быстро сомкнув пухлые полудетские губы. Родители поднялись ей навстречу. Яври тоже. Отец представил гостю девушку.
- Наша дочь,- сказал он.
Яври направился к ней. И она тоже шагнула ему навстречу. Платье снова зашелестело, и комната наполнилась ароматом духов и девичьей свежести. Они пожали друг другу руки, и девушка первая назвала свое имя:
- Астра!..
- Яври.
- Оври? - попыталась повторить Астра, но, так как ошиблась, смутилась и залилась краской.
Искаженное имя Яври в устах девушки прозвучало так ласково, что он не только не постарался поправить ее, а, наоборот, подтвердил:
- О да, Оври. Так и зовите меня - Оври!..
Астра улыбнулась, прикрывая шелковым платочком рот.
Восточная красота юноши очаровала Астру с первого взгляда. И сейчас, сидя за столом, она в душе огорчалась, что не может смотреть на него. Во-первых, потому, что сидит рядом, а во-вторых, из страха, как бы глаза не выдали ее восхищения.
Обедали поначалу молча. Видно, никак не находилась общая тема разговора. Астра наконец не выдержала, глянула краем глаза и совсем близко увидела прямую линию лба, черную густую бровь, изогнутую дугой, глаз и длинные загнутые ресницы. Веко было опущено, лицо выражало озабоченность. Чуть с горбинкой нос тонул в черных усах и бороде.
Астра хотела было вздохнуть, но застеснялась. Положила ложку и долго не поднимала глаз, уставившись в тарелку...
Оври тревожился. О чем бы это? Кто знает, может, причиной тому несчастная любовь?!..
Джованни провел салфеткой по губам и взялся за бокал с вином.
- Родные мои,- он обратил взгляд сначала к жене, потом к дочери,- выпьем-ка за нашего дорогого гостя!- И, чуть помолчав, добавил: - Он - потомок одного из самого могущественного рода страны Армянской, сын мелика Исраела. Поблагодарим, что оказал нам великую честь своим посещением.
- Я же сразу почувствовала, что он знатен родом!..- не удержалась синьора Лола.
- Да, целью его торгового предприятия было сойтись с итальянцами. После путешествия по Европе он останется в Париже изучать военное дело!..- И затем, обращаясь к гостю, синьор Джованни сказал: - Тяжела судьба армян. Окруженные иноверными народами, армяне всегда одни защищали свою страну и веру. Единоверцы ничем им не помогли. И пока никакой большой и сильной нацией не движет чувство гуманности и единения, армянам не приходится надеяться на помощь других. Надежда только на свой патриотизм, лишь он может породить в народе богатырскую силу. Желаю удачного возвращения и овладения искусством управлять народом сложной судьбы. Желаю сил для битв, достойных Аварайра!..
Все время, пока говорил отец, Астра была поглощена тем, кого она назвала Оври. Как только отец кончил, она с нетерпением стала ждать ответа юноши. И, неизвестно почему, ей казалось, что он будет говорить долго. Может, просто ей так хотелось? Однако Яври лишь поблагодарил за добрые слова и еще более погрустнел.
Астра решила вызвать его на разговор несколькими, заученными ею с помощью отца армянскими фразами.
- Оври!..
Яври с улыбкой посмотрел на нее.
- Армянин храбрый, армянин умный, армянин красивый, армянин грустный. Вы армянин?..
Яври взглядом поблагодарил Астру.
- Говорят, ваша страна - страна высоких гор, так ли это? - спросила она уже по-итальянски.
- Да, горы у нас такие высокие, что, когда у их подножий распускаются цветы, на вершинах еще долго бушуют снежные вихри. Но страна наша - это не только страна гор. У нас было и много равнин. Бескрайних равнин. Таких, что, если бы решил проехать их от горизонта до горизонта на коне, который мчал бы быстрее ветра, только после пятого заката достиг бы противоположного конца... Вот какие у нас были равнины... И врагов было много... Они и отняли наши равнины. Чтобы сохранить себя и все свои ценности, мы укрепились в горах. Мы живем, как в Ноевом ковчеге.
Воцарилось глубокое молчание.
- Да будут благословенны защищающие вас горы! - с состраданием проговорила Астра, вкладывая в свои слова и другой смысл.
Яври улыбнулся, и Астре показалось, что он понял ее.
После обеда Джованни Теста удалился к себе в кабинет и вскоре вернулся с обещанным письмом. Вручая его Яври, он сказал:
- По-отечески благословляю в путь. Надеюсь, снова встретимся.
- Мы всегда будем ждать вас! - с грустью в голосе проговорила синьора Лола.- Спасибо за то большое удовольствие, которое вы доставили нам своим визитом.
- Что вы, синьора. Это вы оказали мне честь и помощь. Спасибо вам. В вашем доме я чувствовал себя, как в Армении, откуда вот уже год как выехал. Я расстаюсь с вами как с родными и всегда буду помнить этот день.
- Благослови тебя господь, сын мой! - Джованни Теста похлопал Яври по плечу, и добавил уже по-армянски: - Счастливого пути!
Синьора Лола повторила армянские слова, сказанные мужем, поняв, что это слова прощания.
- А можно, чтобы синьорина Астра проводила меня немного?..
- Я думаю, наша дочь обязана это сделать,- любезно сказал Джованни.
Яври вместе с Астрой вышли на улицу. Оба молчали. Астра была озабочена тем, что не может говорить с Яври свободно - он ведь не силен в итальянском, на котором иногда говорят одно, а подразумевают другое. Яври же, почувствовав, что юная итальянка питает к нему нежные чувства, был озабочен тем, чтобы не дать разгореться пламени. Тем более что и сам он не остался равнодушен к ней.
Когда молчание слишком уж затянулось, Астра робко проговорила:
- Оври...
- Слушаю вас, синьорина.
- Куда бы вы ни отправились потом из Парижа, сделайте так, чтобы дорога ваша прошла через Венецию. Ладно?
- Постараюсь.
И тон ответа, и то, что он назвал ее синьориной, не понравилось Астре. Яври это почувствовал, но не сделал попытки внушить ей надежду. Только когда они дошли до угла, где была галантерейная лавка, он остановился...
- Прошу, не откажите принять что-нибудь на память от меня.
- В залог чего?..- Она прижала надушенный кружевной платок к глазам и так, пряча взгляд, ждала ответа.
- В залог нашей дружбы. В память о тех армянских словах, что вы мне сказали. В память о новом имени, которым вы меня окрестили. Теперь я тоже буду называть себя не иначе, как - Ори. Исраел Ори...
Однако, все сказанное не утешило Астру, не обнадежило ее. Тем не менее она молча последовала за ним.
Он долго выбирал и наконец купил украшенный бриллиантами медальон и тут же попросил выгравировать слова, которые сказал Джованни Теста: «Человек должен порождать все самое человечное!» Затем он надел медальон на шею Астры. Девушка улыбкой поблагодарила.
Однако надо было расстаться. Ори взял в свои ладони тонкую теплую руку Астры и сказал:
- Будем друзьями и постараемся не забыть друг друга.
Астра не смогла ничего выговорить. Она лишь кивнула медленно высвободила руку из его ладоней, с трудом оторвала от него взгляд, чуть отбежала и потом пошла - все быстрее, и быстрее постукивая каблучками по каменным плитам.
Ори стоял, пока Астра не дошла до угла. Она не обернулась, а он, признаться, ждал ее взгляда...
Он шел медленно, забыв про красоты Венеции. Ему казалось, что идет он по берегу Воротана, к роще чинар, где со скал падает вода, а на обломке скалы, под кружевом ивовых ветвей, сидит Рипсиме: одной рукой подпирает щеку, а другой держит медный кувшин. Сидит и ждет. Кувшин давно наполнился, и вода бесшумно стекает по его стенкам, течет, смешанная с солнцем, которое вливается в нее сквозь мелкие листья ивы. Ори ускорил шаги, чтобы быстрее дойти до любимой, но пронзительный гудок оторвал его от дум...
Он осмотрелся вокруг. Дом, где он жил давно позади. Ори бросился в первую попавшую гондолу и стал торопить гондольера, чтобы не опоздать на корабль.
...На пристани было шумно. Грузчики с криками прокладывали себе дорогу. Мелкие торговцы сновали с лотками и наперебой расхваливали свой товар: апельсины и гранаты, жареные каштаны и сушеный инжир и еще всякую всячину. Хотя времени до отплытия судна было еще много, люди уже прощались, утирали слезы.
Зная, что провожать его некому, Ори поднялся по трапу, отыскал свое место и, выйдя на палубу, наблюдал за суетой в толпе на берегу.
- Яври...- вдруг в общем гвалте раздался знакомый голос.
Ори взглядом поискал и нашел Ованеса-Спирата. Хотел сбежать вниз, но носильщик поставил прямо перед ним тяжеленный сундук, и сойти с корабля ему не удалось - раздался третий гудок.
- На случай неудач помни!..- крикнул Ованес-Спират и, сцепив руки, потряс ими в воздухе.
Ори закивал, замахал ему, показывая, что понял, что верит в дружбу, что зачем было беспокоиться...
Судно качнулось, отошло от причала. Ованес-Спират все махал. А воздух вдруг взорвался пронзительным женским криком:
- Оври-и-и!..
Он посмотрел туда, откуда донесся крик. Вон лиловый платок...- Но берег был уже далеко, и Ори не мог откликнуться синьорине Астре. Он только поднял соединенные руки - как Ованес-Спират - и долго держал их так, пока сиреневый платок не истаял в синеве моря.
Судно полным ходом устремилось в открытое море.
|
|
| Категория: Судьба армянская | Добавлено: 28.05.2015
|
| Просмотров: 1023
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
