В Измир летим на самолете. Авиалиния Анкара - Измир - одна из самых оживленных; ее обслуживают недавно приобретенные американские реактивные «дугласы - дакоты».

 В аэропорт приезжаем рано утром. Правилами предусмотрено прибытие за час до отправки самолета, однако, как мне пришлось убедиться, правило это в Турции никто не соблюдает. Посадка пассажиров начинается за полчаса, а то и минут за двадцать до вылета.

 На этот раз отправка самолета задерживается; аэродром окружен густым, белым, как молоко, туманом. Туман настолько плотен, что кажется, никакая сила не в состоянии его рассеять.

 Тем временем в аэропорт прибывают новые партии пассажиров. В центре зала прямо на полу расположилась большая группа. По внешнему виду, одежде они значительно отличаются от основной массы ожидающих, чувствуется, что они приехали из глубокой провинции. Они терпеливо ждут своего рейса. Выясняется, что это паломники, направляющиеся в «святые места» мусульман, в Мекку. Оказывается, летом и осенью паломничество - хадж - было запрещено из-за эпидемии холеры, и лишь недавно снова разрешили поездки в «святые места». Толпа паломников довольно многочисленна. Точно такую же большую группу паломников мы видели позже в измирском аэропорту. Для них организуются специальные рейсы. Хадж в Мекку стоит дорого. Говорят, религиозные крестьяне годами копят на хадж деньги, чтобы оставить их потом в «святых местах».

 Наши опасения остаться в Анкаре из-за тумана оказались напрасными. Едва солнце поднялось выше, туман растаял буквально на глазах. Измир же встретил нас теплой солнечной погодой. Сразу почувствовалось, что мы не в Центральной Анатолии, а на побережье Эгейского моря.

 Измир расположен в глубине Измирского залива, вдающегося на несколько десятков километров в материк. Основная часть города находится на южном берегу залива. Напротив, на северном берегу, находится район города Каршияка. Раньше он представлял собой нечто вроде пригорода, но теперь там широко развернулось жилищное строительство и он стал полноправной частью города. Район Каршияка соединен с центром города прекрасной автострадой, построенной совсем недавно. Основная часть города и район Каршияка составляют как бы две оконечности подковы, охватывающей залив, а центральная ее часть - основание залива - занята в основном портовыми и складскими сооружениями и промышленными предприятиями.

 Над основной частью города господствует гора. Город как бы спускается вниз к заливу по ее довольно крутому склону. На вершине горы - древнегреческая крепость. Теперь там сооружен маяк и гордо реет турецкий флаг. Как утверждают справочники, крепость (Кадифекале) была построена по приказу Александра Македонского. Стены крепости сложены из красного кирпича и очень хорошо сохранились. Приходится лишь изумляться прочности и долговечности кирпичной кладки древних времен.

 С крепостной стены открывается великолепный вид на город. Сверху он очень красив. Действительно, Измир можно уподобить жемчужине, вкрапленной в Эгейское побережье. Преобладают здания светлых тонов. В северной части города - большой зеленый массив Парка культуры, где ежегодно проводятся получившие широкую известность международные ярмарки, в которых регулярно и с большим успехом участвует Советский Союз.

 Самые фешенебельные отели и дорогие частные дома сосредоточены на набережной. Иметь квартиру на набережной, откуда открывается вид на залив, могут позволить себе только очень состоятельные люди. По вечерам вдоль набережной мягко шуршат шинами дорогие лимузины американского и европейского производства, прогуливается нарядно одетая публика, призывно и загадочно мерцают огни над дверями ресторанов, кабаре, ночных клубов. В некоторых из таких кабаре, между прочим, выступают лучшие артисты страны.

 Нас пригласили посмотреть концерт-шоу в одном из кабаре. Кабаре размещается в новом здании в стиле модерн на самом берегу Измирского залива. Позже мне довелось еще раз побывать на подобном шоу, и я убедился, что программа их составляется довольно стереотипно. Выступают исполнительница эстрадных песен в сопровождении джаза, затем одна-две танцовщицы, причем непременно и надо сказать, с незаурядным искусством исполняется традиционный танец живота. На смену танцовщицам выходит исполнительница турецких народных песен, и я был поражен, с каким мастерством и вдохновением исполняются эти песни. После всего на сцене остается оркестр народных инструментов, который наигрывает национальные мелодии. Присутствующие при этом подпевают.

 Обстановка для концерта не. совсем благоприятная. Подвыпившие зрители за столиками шумят и просто мешают артистам. Мы наблюдали такую сцену: танцовщица исполняла танец, когда из-за одного столика поднялся парень, вышел на площадку и присоединился к ней. Она охотно приняла партнера. Спустя некоторое время парень остановился, сунул танцовщице за корсаж крупную денежную ассигнацию и спокойно пошел на свое место. Артистка была явно шокирована и бросила деньги на пол.

 Стандартный репертуар шоу составляется с таким расчетом, чтобы и отдать дань «западной цивилизации», и не оставить забытым национальное искусство. Конечно, так не везде. Есть и низкопробные ночные клубы, где, судя по афишам, выступают сомнительного качества местные «звезды» и гастролеры из-за рубежа.

 К югу город вытягивается узкой линией вдоль берега залива. Здесь сосредоточены частные пансионы и школы. Здания ультрасовременного типа перемежаются с домами времен Османской империи. Для этих домов характерны выступающие на втором этаже своеобразные лоджии. Еще дальше улица переходит в пригород, где вдоль берега выстроились виллы и особняки, построенные на самый разный манер и вкус. Еще дальше начинаются пляжи.

 Чуть выше всего этого великолепия, на склонах прибрежных гор,- царство убогих лачуг городской бедноты. Однако теперь и здесь вовсю развернулось строительство. Выше проложена вдоль берега вторая, параллельная улица. Новые шести-восьмиэтажные жилые дома соседствуют на ней со старыми жалкими постройками, с кучами мусора, свалками, рядами маленьких мастерских - «атолье», как их здесь называют. Очевидно, что вновь отстроенные красавцы-дома предназначены отнюдь не для обитателей снесенных лачуг, которым приходится перебираться на более далекие окраины города.