| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Все книги онлайн
9. Часть первая/Глава восьмая
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
ВЗГЛЯД В ПРОШЛОЕ
Вернемся теперь к происшествию, о котором так сдержанно рассказал Бустильон в доме алькальда Ла-Виктории, и сообщим читателю, что же тому предшествовало и какие подробности утаил доктор ради чужого и собственного блага.
Доктор Бустильон и вправду знал Сантоса Сарате, и был, пожалуй, как он сказал полковнику и алькальду, одним из очень немногих, кто мог похвалиться тем, что видел его вблизи и остался в живых.
Бустильон на протяжении своей долгой карьеры несколько раз бывал судьей и судьей строгим и неумолимым для тех, кто не умеет легко и беспрепятственно скользить по дороге, которую запутывают законы и мостит мораль; и вот однажды, когда он был судьей в Сан-Фернандо, на берегах Апуре, в округе слишком часто стал пропадать скот и лошади, затевались ссоры и драки, в которых, многие бывали ранены и покалечены, и вообще то и дело возникали всяческие беспорядки, смущавшие общественный покой; и до судьи дошли слухи, что главным зачинщиком среди драчунов, а также самым бессовестным любителем присваивать чужое обыватели называли паренька лет шестнадцати-восемнадцати, который проживал в пастушьей хижине неподалеку от селения вместе со старушкой, считавшейся его матерью.
Как только эти вести достигли ушей судьи, тут же посыпались предписания препроводить в тюрьму прыткого молодца, но он сумел укрыться от правосудия, не оставив никаких следов. Судья не стал волноваться: обвинения против сбежавшего преступника были тяжелыми, его проступки не могли остаться безнаказанными. Несмотря на бегство скороспелого бродяги, стада, выходившие пастись поутру, редко возвращались в загоны без урона - всегда не хватало какого-нибудь бычка, или коровы, или коня, и невозможно было понять, куда они подевались. Подозрения падали на того же малого, но полицейские, шныряя по окрестностям, никак не могли его схватить. В разгар грабежей, занимавших все умы, доктор, как человек практический, решил, что старуха наверняка должна знать, где скрывается ее сын и где он прячет украденный скот, которого к тому времени накопилось достаточно на целую ферму. Старуху арестовали и стали допрашивать, но эта несчастная, либо зная, либо не зная о похождениях парня и о том, где он укрывался, отказалась отвечать, и тогда ноги ее сунули в колодки, а спине пришлось вынести несколько ударов бичом. Старуха кричала, и жаловалась, и плакала горючими слезами, но не назвала ни пещеры, ни леса, ни пальмовой рощи, где мог бы прятаться ее сын. Правосудие свершилось; судья был неумолим. Но вот в один прекрасный день знаменитого вора застигли спящим в тени пальм. Его долго секли, как он того заслуживал, затем судили и приговорили к семи годам заключения; и как раз в то время, когда он входил в тюрьму, оттуда на шкуре выносили сморщенный труп какой-то старухи, умершей в темном углу по забывчивости судьи или алькальда- кого именно, установлено не было.
Преступник видел, как другие каторжники выволакивали шкуру; кинул шутку, от которой мог бы рассмеяться дьявол и заплакать ангелы, умей первый смеяться, а вторые плакать, и, вытянув ноги, дал надеть на себя кандалы, принимая наказание, как принимают гостей, не доставляющих нам большой радости, но и не беспокоящих нас. Как только смолкли удары молотка, он стал пилить цепи и ходил, словно не замечая их; через два года бросил их в голову алькальда - тот упал, сраженный насмерть - и сбежал; только его и видели.
Разве это имеет отношение к нашей истории? Да, сеньоры; теперь же пойдем дальше. Доктор Бустильон свил гнездо в Турмеро. Хищным птицам свойственно вить гнезда высоко, но иным нравится тайком угнездиться под крышей курятника. Там, в городке, доктор, как мы знаем, был признан высшим авторитетом. Священник советовался с ним относительно проповедей и латыни, судья- насчет не совсем ясных законов состоятельные жители- о своих частных делах, а люди простые и невежественные - о том, будет ли год плодородным, не нападет ли гусеница на кукурузу, даст ли посеянное там-то и там-то индиго хорошую краску, бывает ли от луны столбняк, лечат ли солнечный удар соком гуамы - и доктор на все давал обстоятельный ответ, и никто никогда не говорил, что он ошибся.
К тому времени Сантос Сарате вовсю хозяйничал в округе; летучие отряды сталкивались один с другим; сельва Гуэре, черная как смертный грех, наводила страх даже издали. Жители Турмеро, устав жить в постоянной тревоге, собрались в отряды и решили сами поохотиться на бандита. Доктор поддержал, конечно столь похвальный проект и ради любви к миру, изменив своей обычной осторожности тоже задумал принять участие в облаве. Начались военные приготовления, несмотря на перемирие, как раз подписанное в Санта-Ана(1), и обыватели давали обеты пресвятой деве Канделарской, заказывали мессы, слушали литании; наконец все охотники отправились в поход оставив женщин в тоске и горе; на тропинках расставили посты, спустили собак, и облава началась. Была суббота, и, пренебрегши призывом священника - собирать камни для укрепления церковной паперти,- жители городка прочесывали грозный лес, прорубали тропы, трясли деревья, продирались сквозь кусты и перекрикивались чтобы подбодрить самих себя, держа наготове карабины и мушкеты, зажав в руках мачете, вытащив ножи из ножен и без устали твердя молитвы.
Доктор и его помощник, оберегая себя, сочли невозможным бегать по лесу и пробираться сквозь заросли колючек и ежевики; потому они заняли пост на главной дороге, возле старой ограды заброшенного поля, вместе с еще двумя - тремя видными гражданами, и, навострив уши и приготовив карабины, ждали, пока загонщики не поднимут дичь, однако страстно желая в глубине души, чтобы им но довелось увидеть даже издали дикого зверя, которого собрались изловить.
Но лиса всегда выбегает на того, кто меньше всего ее ждет. Вдруг в самой гуще сельвы раздаются выстрелы, повторяемые эхом, слышатся далекие, неясные крики, затем быстрые шаги, треск ломающихся кустов и сухих сучьев, перемешанных с толстым слоем опавших листьев,- и безоружный человек, оборванный, напуганный, выскакивает на дорогу и натыкается на засаду, которая, едва завидев его, тотчас признаёт себя побежденной. Ромералес, охваченный ужасом, падает навзничь и притворяется мертвым; товарищи доктора, не разобравшись что к чему, пускаются наутек; Бустильон холодеет от страха. Беглец натыкается на него, доктор машинально вытягивает руку, чтобы защититься от удара, и хватает рубаху бандита в ту минуту, когда тот, различая шаги своих преследователей, собирается перепрыгнуть через ограду и уйти в лес по другую сторону дороги. Доктор, менее сильный, выпускает добычу и, с воодушевлением видя, что беглец думает лишь о том, как бы скрыться, поднимает ружье, стреляет не целясь, промахивается; человек останавливается оборачивается, и доктор застывает от изумления.
В его мозгу вдруг всплывает давно забытое воспоминание: этот человек - Сарате, парень, которого несколько лет назад он приговорил к заключению, сын старухи, умершей в тюрьме и вытащенной оттуда на шкуре. Доктор в ужасе отступает и чуть не падает, подобно Роморалесу, а бандит, видя, как сквозь придорожные кусты уже поблескивают карабины его преследователей, угрожающе поднимает руку и быстро говорит:
- Значит, это второй раз, доктор. Ведите счет, когда-нибудь вы по нему заплатите.
Сказал ли он что еще, Бустильон не слышал. Сарате пропал в чаще, а доктор, оцепенев от страха, упал на руки выбежавших на дорогу охотников.
- Вы ранены? Вы ранены? - раздались дружеские голоса.
И доктор мрачно ответил:
- Да, друзья мои...
- Куда, куда? - воскликнули все.
- В самую душу...- пробормотал Бустильон.
Затем, с помощью Ромералеса, который рассказывал легковерным слушателям об отчаянной борьбе в рукопашную между ним и Сарате, превознося до небес смелость своего хозяина и клеймя трусость «видных граждан>, доктор сел на буланого мула и, уже придя в себя, с триумфом прибыл в Турмеро.
Как мы видим, доктор знал Сантоса Сарате достаточно близко и имел все основания сердиться, если кто-нибудь в этом сомневался. Но то, о чем он, взволнованно заикаясь, рассказывал в доме алькальда Ла-Виктории, не касалось этих событий; да и зачем было вспоминать старую историю трехлетней давности, когда новой вполне доставало, чтобы забыть о прошлом.
С тех пор осторожный доктор очень мало ездил по дорогам. Когда ему хотелось выбраться из своего угла и поехать в Кагуа навестить сеньора дона Карлоса Деламара, имя которого не сходило у Бустильона с уст, ибо далеко не каждый обитатель обоих городов пользовался привилегией играть с благородным помещиком в ломбер, обедать за его столом и пожирать глазами прекрасную Аврору, это солнце, спустившееся на землю, как говаривал Ромералес; когда он решался покинуть милую его сердцу тень тамаринда у себя во дворе, и лиловый ситцевый халат, и домашние туфли, и гамак, и обожаемого пятнистого кота, оседлать буланого мула и отправиться в дорогу, он всегда подыскивал попутчика помимо своего писца или поджидал, когда пройдет военный пикет, или договаривался с командиром какого-нибудь летучего отряда, чтобы тот послал с ним охрану, за что дарил ему несколько песет.
И вот - здесь-то и начинается сам рассказ - однажды профессиональные заботы позвали славного юриста в Валенсию. Он выехал из Турмеро под охраной целой роты, проходившей той же дорогой, и проделал весь путь без приключений. На обратном пути из Валенсии он думал остановиться в Маракае и подождать попутчиков, чтобы вновь пересечь опасную сельву, но, приехав в Маракай, он узнал счастливую новость о поимке Сантоса Сарате летучим отрядом из Самана и прочел официальное донесение алькальда Ла-Виктории о подробностях внезапной смерти знаменитого бандита на главной площади города; к этому присоединялось еще более свежее известие о полном разгроме утром того же дня банды покойного в болотах Пиньоналя, причем многие из злодеев,
Пояснения:
1) Перемирие в Санта - Ана.- В ноябре 1820 г. в венесуэльском городе Санта-Ана Боливаром и Морильо было подписано перемирие о прекращении на полгода военных действий.
|
|
| Категория: Сарате | Добавлено: 26.02.2010
|
| Просмотров: 1374
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
