| Статистика |
Онлайн всего: 2 Гостей: 2 Пользователей: 0 |
|
Все книги онлайн
Стр. 22. Глава пятая
1
Потерпев поражение в Хндзореске, тысячник Омар решил с оставшейся от войска неполной сотней напасть на Карашен, Тех, Корнидзор, а на обратном пути на Кори, Арегун, Вериншен, Брун, Караундж, Алидзор, Хот, Шинуайр, Барцраван и другие села. Он во что бы то ни стало хотел разгромить их дотла, чтоб больше уж не оправились. Так Омар надеялся оправдаться перед ханом в том, что не все войско уберег,- мол, бился-то не с одним, а с пятнадцатью селами.
Но, встретив стойкое сопротивление в Карашене и потеряв там еще пятнадцать кзлбашей, тысячник вынужден был наконец изменить свои намерения, из страха, как бы в Техе не сложили головы и все остальные его воины.
Делать было нечего, и Омар отдал приказ повернуть назад и раскинуть лагерь на верхнем плато Дзагедзора.
Разлегшись в шатре на леопардовых шкурах, Омар распорядился, чтобы подыскали подходящего человека для отправки к хану с докладом. Третий день ведь уже в тревоге.
Тысячник, как ни раскидывал умом, не мог придумать, каким образом ему скрыть от хана Алама-Асадуллы результаты своего позора с хндзорескцами. Ведь, не приведи аллах, узнает обо всем шах, тотчас велит снести тысячнику голову.
С отчаяния Омар много пил и потому, едва где присядет или приляжет, сразу засыпал. Вот и сейчас дремлет. Однако при каждом шорохе то и дело разлепляет веки, выжидающе взглядывает на вход в шатер, с досадой ударяет себя кулаком по колену, а через миг опять засыпает. Но вот он углядел десятника в полном снаряжении.
Оставив коня на значительном расстоянии от шатра, тот трусцой подбежал, прижав руки к груди, бросился в ноги тысячнику, с опаской приподнял голову и стал ждать.
- Ну, что смотришь, как пес, подавившийся костью? Начинай, говори! Представь, что ты сейчас у хана! - сиплым голосом приказал Омар, не меняя позы и с трудом удерживаясь, чтобы не сомкнуть веки.
Десятник, все так же прижав руки к груди, затянул:
- О солнцеликий, сиятельный хан. Наше войско, возглавляемое Омаром, в Хндзрстане... в Хндзрстане погибло. Солнцеликий хан, виной тому не мы, не кзлбаши, и уж никак не наш испытанный тысячник Омар. Причина в... Причина...
Десятник сбился. Может, не мог найти нужное слово, а может, забыл придуманное.
Омар вызволил из-под себя ногу в сафьяновом сапоге и пихнул десятника в живот. Тот упал, но тут же вскочил и согнулся в прежней позе.
- Ты настоящий хамаданский осел! «Солнцеликий, сиятельный»! И ничего больше? В башке у тебя, кроме солнца, ничего нет! Омар трижды хлопнул в ладоши, хотя прислужник вырос перед ним уже после первого хлопка.- Это же хамаданец. Сверни-ка ему, шею да позови кого-нибудь другого.
- Смилуйся, солнцеликий мой тысячник! Да расстелюсь прахом у ног твоих, пожалей! - взмолился ошалевший от страха десятник.
- Пожалеть, говоришь? Жить хочется? - Тысячник помолчал и сказал: - Ладно, живи! Только не будь таким ослом.
Десятник припал к ноге своего властелина, той самой, которой тот его пнул, облобызал сапог и, пятясь, быстро выскользнул вон. Оказавшись за пределами шатра, он бросил радостный, но еще затуманенный пережитым страхом взгляд на солнце, на все вокруг, глубоко вздохнул и потянул коня за поводья, чтобы скорее убраться от злополучного шатра тысячника.
Омар прочитал мораль адъютанту - чутья, мол, у него нет, и ума,- и велел подобрать нового гонца.
- Господин тысячник, мне кажется, что для такого дела нет лучшего человека, чем Шамси. Силой убеждения и красотой слога он может представить хану все именно так, как ты того пожелаешь, мой господин!.. Позвать его к тебе?..
Омар ответил не сразу. «Можно ли довериться смутьяну?..» - подумалось ему.
- А ну позови и гонца и этого... тронутого.
Адъютант вышел, и первым, кто тотчас предстал перед тысячником, был Шамси. Он проговорил слово приветствия. В голосе не было ни тени обиды или досады. Омару и это не понравилось. Он с сарказмом спросил:
- Чернила и перо принес?
- Зачем?..
- Принеси все, что надобно для письма.
Тем временем вошел гонец. Он, как и тот, первый, приложив руки к груди, сразу бухнулся в ноги тысячнику, потом вскочил и весь обратился в слух.
- Выйди пока. Потом позову! - буркнул Омар.
Гонец исчез. Вошел Шамси. Преклонив колено на леопардовую шкуру, он разложил лист бумаги на другом колене и с готовностью взглянул на Омара.
- Обратись к хану от моего имени с достойными, соответствующему случаю словами,- приказал тысячник.
Шамси что-то написал, бросил взгляд на тысячника.
- Читай,- процедил Омар, недовольный тем, что Шамси писал так недолго.
- «Приветствую тебя, мой владыка, хан!..»
- Я повелел тебе писать достойные слова, но ты, как видно, ни к кому из людей не питаешь любви и почтения?
- Зачем говоришь такое, мой господин? Если мне когда и отрубят голову, то лишь за мою любовь и почтение к людям. Я люблю и ценю человека в большей степени, чем это дозволено кзлбашу!..- Шамси говорил так спокойно, мягко, будто сам с собой.- Мой господин, хану ведь предстоит сообщить не радостные, а плохие вести,- добавил он тем же тоном.- Великим людям о неприятном лучше сказать коротко и без прикрас. Краткая речь доводит недобрую весть до сознания, а длинная - до нервов. Не стоит портить нервы хану. Вот я и начал так, чтобы подготовить хана к тому, что ты, мой господин, должен ему сообщить!..
Надо сказать, «смутьян» вполне убедил тысячника Омара, но он не подал виду и начал диктовать:
- «...Хитроумные, непокорные армяне собрались из всех окрестных сел в Хндзрстане и укрылись в пещерах, на недоступных высотах. Когда мое войско вошло в село, нам показалось, что от страха все сельчане побросали свои дома и разбежались. Но случилось несчастье, нежданно-негаданно обрушившееся на нас. Вот как это было: едва мое войско вошло в ущелье с намерением предать огню дома непокорных, осмелившихся пренебречь повелением моего хана, на нас вдруг со всех сторон ливнем обрушились стрелы, пули, град камней. И невесть откуда обрушились. Людей мы не видели. Наконец мои отважные кзлбаши, разглядев в скалах места их укрытий, ринулись вверх, чтоб разделаться с бунтарями, отомстить им. Бой был отчаянный. Мы перебили их видимо-невидимо. Но и мое войско поредело. И если я сумел волею аллаха спасти хоть одну сотню, то лишь благодаря моему большому воинскому опыту!..
Да будь благословен, мой хан, все, что случилось, дает нам право дотла разорить эту страну, перепахать ее и засеять нужными нам семенами. Помощь мне нужна самая малая: соблаговоли прислать дополнительно пятьсот кзлбашей, а во всем остальном доверься мне. Я расположился сейчас лагерем чуть выше крепости Дзагедзор. Велика твоя мудрость, и потому я с нетерпением жду твоих советов...»
Дымка печали в поддернутых влагой глазах Шамси стала сильнее обычного. Кончив писать, он с нетерпением ждал, когда ему прикажут удалиться. Ждал и смотрел на широкий меч Омара, накрест с ружьем висевший над изголовьем тысячника. На серебряных перевязях играли блики падающего через вход света. Глядя на эти орудия смерти, Шамси думал вовсе не о страшном.
А в шатер тем временем на хлопки тысячника вошел гонец. Пока Омар отдавал ему приказания, связанные с поездкой к хану в Татев, Шамси поспешно поклонился и вышел.
|
|
| Категория: Судьба армянская | Добавлено: 23.05.2015
|
| Просмотров: 1179
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
