| Статистика |
Онлайн всего: 4 Гостей: 4 Пользователей: 0 |
|
Все книги онлайн
Стр. 23
2
Сотник приказал всем десятникам выделить по одному человеку для отправки в Арегун и Кори за продовольствием.
- Можно мне? - попросился у своего десятника Шамси.
- Что это вдруг с тобой? - вздернув рыжую бровь, удивленно спросил десятник.
- Хочу привыкнуть к делу.
Десятник не переставал удивленно смотреть на него.
- Что тут странного, десятник? Два дня назад моя совесть, став мне веревкой, чуть было не удушила меня. Правда, волею аллаха, веревка оборвалась, но меня все же удушила!.. Хочу стать истинным кзлбашем, убить свою совесть, чтобы она меня никогда больше не душила...
- Иди. Но смотри не дай и меня удушить вместе с собой. Если доведется голову кому-нибудь срубить, прихвати ее в подтверждение твоего подвига и решимости.- Десятник только тут наконец опустил бровь, но сразу же вздернул другую.- Ну, а не срубишь никому головы, так уж девушку-то привезти сможешь? Какую-нибудь полненькую? - Десятник смачно чмокнул.- Иди, ладно. Посмотрим, что ты есть.
Шамси вскоре выехал в числе других тринадцати кзлбашей. Они направились в Арегун.
- Эй, певец, спой нам! - распорядился возглавляющий отряд десятник, когда они чуть удалились от лагеря.
Шамси не заставил уговаривать себя. Он запел свою самую душевную песню, вложив в нее все волнение и всю трепетность сердца. Юноша хорошо знал, что песней можно заворожить даже дикого зверя.
Пел он долго, пока не завиделись церковь и кладбище.
- Хватит, Шамси. Спасибо тебе. Да продлятся дни твоей жизни. Но нас ты убил. На такое ведь дело идем - грабить, а ты расслабляешь нас, души наши смягчаешь! - задумчиво сказал десятник.
- А что, если не грабить, а по-хорошему? Попросить все то, что нам необходимо, и избежать кровопролития? Тысячник и без того уже попросил у хана прислать пятьсот кзлбашей, чтобы наказать армян. Жалко людей, пусть хоть несколько дней еще поживут на белом свете... Что скажешь? Тебе-то разве их не жалко?
- Жалко,- очень тихо, чтоб не услыхали другие, проговорил десятник.- Люди рождаются, чтобы жить... Ладно, попробуем!..
Шамси снова запел, только теперь уже себе под нос.
Вошли в село. Коней направили прямиком к сотникову двору. На шум кто-то выглянул в дверь, кажется юноша, и мгновенно захлопнул ее. Но вот дверь снова скрипнула, на верхней площадке высокой каменной лестницы появился сотник Ерванд, в папахе, с длинными вислыми усами. Заложив руку за серебряный пояс, он хмуро смотрел на толпившихся во дворе всадников.
Десятник приветствовал его. Ерванд в ответ слегка кивнул.
- Войско кормить надо, сотник,- я думаю, об этом можно договориться и без всякой брани!..- не сходя с коня, пояснил цель своего прибытия десятник.
Ерванд был полон решимости. Чуть выступив вперед, он твердо сказал.
- Вы уже однажды опустошили наше село, вывозили в грязи наши папахи - осквернили девочку. Нам теперь, как хндзорескцам, не до голов наших. Незачем их больше беречь. Пусть прольется кровь. Пусть уж лучше этим же вечером, вместе с заходом солнца, кончатся и наши страдания, чем так жить, униженными, порабощенными.
- Нас осталось сейчас немного,- десятник все еще надеялся на мирный исход переговоров. Сдерживался он не только из-за данного Шамси обещания. Ему пришлась по душе смелость Ерванда.- Да, мы делаем вам худо, но больше этого не будет...
Хозяин дома чуть подобрел. Он уже не был столь напряженно-недружелюбным. И руку из-за пояса вынул. Но тут вдруг на него накинулся Шамси. Да так, что кзлбаши и те удивились. Грустно-печальный певец-стихотворец вдруг вышел из себя. Что бы это значило?
А он крикнул хозяину дома:
- Сперва сойди вниз. Ты служишь тому же правителю, что и мы, а потому не говори с нами свысока. И пора бы тебе знать, что поверженные молят о пощаде, а не повелевают. Грех за души сотен наших воинов на вас, на двух селах ваших. Это тоже тебе надо знать и помнить!
Десятнику очень понравилась речь Шамси.
Хозяин дома спустился на несколько ступенек.
- Я благодарен вашему военачальнику за то, что он не намерен снова ставить меня в тяжелое положение,- заговорил Ерванд бесстрастным голосом, на грани издевки.- В таком случае не хотите ли спешиться, отдохнуть немного, пока мы соберем все то, что вам требуется?
Кзлбаши сошли с коней. Сын сотника завел их лошадей в конюшню, а отец пригласил незваных гостей в дом. Пока накрывали столы, десятник изложил свои требования.
Ерванд слушал, нахмурив брови и нервно шевеля кончиками усов.
Шамси, пошарив рукой у себя в кармане, поднялся с места и попросил хозяина:
- Господин Ерванд, проводи-ка, где там лошадь моя стоит? Мне записать надо все, а письменные принадлежности остались в переметной суме.
- Ашот! - крикнул хозяин.
- Нет, ты уж сам! - настоятельно потребовал Шамси.- У вас тут небезопасно, с тобой будет понадежнее.
Сотник Ерванд с откровенной ненавистью глянул на кзлбаша-грамотея, куда более надменного, чем десятник, и нехотя встал.
Едва ступив в сопровождении хозяина дома, светившего лучиной, в конюшню, Шамси тут же схватил его за руки и пристально посмотрел в глаза. И взгляд этот был таким, что Ерванд, без слов почуяв что-то значительное, весь обратился в слух.
- Господин Ерванд, у нас говорят: «Нет бога, кроме аллаха, и Магомет - его пророк». Это - неправда. Бог един, и все мы - дети его,- таинственным шепотом, словно бы поверяя сокровенную тайну, сказал Шамси. И высеченная в скале конюшня, где пятнадцать коней разом с хрустом поедали овес, обернулась для Ерванда храмом небесным, в котором с ним говорил сам бог.- У нас разная вера, разные боги,- продолжал Шамси,- и это тоже истина, но у человечества есть бог всеединый. Он над всеми богами. Все мы, поклоняясь каждый своему богу, не должны недобрыми деяниями гневить всевышнего, всеединого бога. У него нет пророков на земле, ни Христа, ни Будды, ни Магомета. Будучи невидимым и неосязаемым, он есть наша суть. Но он вне нас, он - над нами, потому что он выше и значимей, чем суть каждого из нас в отдельности. В нас и вне нас, потому что он только добр, он прекрасен, он мудр. Он - само совершенство. Он человек, но человечнее всего человечества, вместе взятого. Одним словом, он - порождение человека, но он и тот, к кому извечно тянется человек, жаждущий самоусовершенствования... Не знаю, понятно ли я говорю?..
- Прекрасно говоришь, брат Шамси. Похоже, ты и есть тот, о ком речь ведешь!..
- Пусть будет так, коли хочешь,- улыбнулся Шамси.- Но теперь, положа руку на сердце, ты должен поклясться вашим Христом и всевышним, всеединым господом богом вашим, что сохранишь в великой тайне то, что я сейчас тебе скажу. Но сделаешь все как должно, услышав о том, что, болея душой за армян, я поведаю на пользу им?..
Арегунский сотник не сразу ответил человеку, за чужеродным обликом которого скрывалось доброе сердце. Ему и верилось и не верилось. Однако, внимательно поглядев в глаза этому необыкновенному воину из вражьего стана, не очень разумея, чем тот может помочь армянам, сотник решился.
- Клянусь Христом-богом! - переложив лучину из правой руки в левую, он осенил себя крестом.- Клянусь всемогущим всеединым господином нашим, что в точности исполню все, что ты скажешь, если это, как ты утверждаешь, послужит на пользу армянам!
- Омар собирается дня через два снова напасть на армянские села. За этот срок вы можете упрятать ваше имущество, угнать подальше скот и сами укрыться в недосягаемых скалах и пещерах, где вас никто не сыщет. Но при этом обещай мне, что вы не выпустите ни единой стрелы или пули в кого бы то ни было из кзлбашей. Ведь если армяне убьют хоть одного из наших, тогда я, выходит, предатель и заслуживаю того, чтобы тело мое раздавили в тисках, а душа угодила бы на вечные муки в ад.
- Ну, обещаю: если кзлбаши не обнаружат нас и не нападут, в тот день здесь не прольется ни капли их крови! - торжественно пообещал Ерванд.
- А теперь идем. Письменные принадлежности со мной?.. Да. Идем.
Сотник схватил руку Шамси, поднял лучину повыше, заглянул в печальные глаза этого человека с большой благодарностью. Хотелось найти необыкновенные слова для этого чужого сердца, которое болит за них, как за родных. Своих таких слов у сотника не нашлось, и он сказал те, что.заронил в его душу этот же человек:
- Шамси, ты истинно тот, кто только добр, прекрасен и мудр!..
- О нет, я всего лишь исполнитель его воли,- сказал Шамси, и они вошли в дом...
Была поздняя ночь, когда кзлбаши, навьючив лошадей, покинули село. Шамси снова затянул свою песню-мольбу. Мольбу о безжалостно убиенных, о скорби их жен и детей. Слова вместе с мелодией рождались тут же у него в душе. Шамси пел, и в глазах ему виделся Арегун, в котором все смешалось.
|
|
| Категория: Судьба армянская | Добавлено: 23.05.2015
|
| Просмотров: 1028
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
