| Статистика |
Онлайн всего: 1 Гостей: 1 Пользователей: 0 |
|
Все книги онлайн
Стр. 35
2
Хотя лето еще не вступило в свои права, в Спаане стоял жаркий день. На улицах было пустынно. Время от времени промчит всадник, озираясь вокруг,- уж очень хочется, чтоб увидал его кто-нибудь, и его самого, и коня под ним. А то вдруг, мелко постукивая копытами, пройдет белый хамаданский осел и на нем седобородый старец в чалме, с босыми ногами. Иногда нет-нет и промелькнут закутанные в чадру женщины, как стая куропаток, перескакивая из тени одного куста в тень другого, из ворот в ворота.
В эту пору дня обычно пусто даже в лавках центральной части Джан-Спаана. Лавочникам только и дела, что отмахиваться от мух конскими хвостами да четки перебирать.
И именно в эдакую-то пору затишья площадь перед шахским дворцом Али-Капу вдруг заполнилась звуками: забили барабаны, застонала зурна, ей нежно вторили сазы, выводя неведомую здешним людям мелодию. Вот вступили таристы, заиграла кяманча. Разнеслись звуки баяти и мугамов, изредка перемежаясь с армянскими песнями.
Все заходило ходуном, все вокруг загремело.
Шах в этот час был в приподнятом настроении, чуть навеселе. Отдернув плотную, светонепроницаемую летнюю штору, он не без удивления посмотрел на площадь. Сквозь хмельной туман в глазах ему мало что виделось.
- Узнайте, что там творится,- приказал шах.
Через минуту ему доложили, что это прибыл навестить великого шаха мелик Шаапуника Исраел, но так как сам он-де захмелел на привале неподалеку от въезда в Спаан, то вот и велел музыкантам заиграть прямо на площади Нахиджаан*.
В глазах у шаха и на губах заиграла веселая улыбка, которая, однако, нисколько не смягчила жесткости его лица.
Шах распорядился пригласить мелика.
Мелик Исраел хорошо изучил натуру шаха Сулеймана, знал, сколь кровожаден он, как властолюбив, и притом щеголь, гуляка и мот. А к питью неравнодушен, как мало кто другой. Знал мелик Исраел и то, что всяк пьющий предпочитает себе подобного. Вот почему-то он немного выпил перед тем, как явиться к шаху. К тому же так легче польстить глупцу, позволить ему возвыситься в собственных глазах.
Шахский дворец был окружен чинарами, недвижными, как на картине. Как чинары, прямыми и неподвижными были и кзлбаши, стоявшие на часах у входа. Отовсюду веяло дыханием смерти, хотя кругом были цветы и зелень.
Мелик Исраел подошел к входу. Выглядел он очень внушительно. В кирманшальской сборчатой кабе, перехваченной в талии, что особенно подчеркивало размах его могучих плеч.
Разрезные рукава, переливаясь шелком зеленой подкладки, спадали по спине. На ногах сафьяновые сапоги. К серебряному чеканному поясу подвешен меч с серебряной же рукоятью, надо думать, доставшийся мелику в наследство еще от Проша. На голове высокая барашковая папаха с мелким крутым завитком.
Заглушая внутреннее волнение, мелик Исраел шествовал так величаво, словно это шел сам властитель Персии. Его провожал меймандар**. Рядом, слева и справа, шли телохранители мелика. Кзлбаши, стоявшие на часах, невольно вытянулись и, прижав к себе свои длинные неуклюжие мечи, дали гостю дорогу.
Мелик переступил порог, телохранители остались за дверью.
Шах Сулейман, желтый, сухой - от чревоугодия и от злости,- восседал на тахте, подложив под ноги подушку. Мелик Исраел с достоинством и подобающей учтивостью поклонился, изобразив на лице беззаботность и добродушие, свойственное кутиле и прожигателю жизни.
Шах в душе позавидовал внешней привлекательности и здоровью гостя. Пошлет же бог эдакое счастье какому-то мелику. Он долго смотрел на мелика Исраела взглядом, каким смотрят на приговоренного к смерти, перед тем как отрубить ему голову, но затем чуть смягчился. Не от движения души, просто мелик своим обликом обезоружил его. Но шах тем не менее довольно высокомерно спросил:
- С добром явился, мелик?
Исраела не смутили ни тон, ни ирония во взгляде шаха. А властелину-вседержателю Персии и на ум не пришло бы, что кто-то, не только пришлый, но даже из приближенных придворных, мог бы с такой смелостью явиться к нему и такое говорить.
- Мудрый шах! - ответил мелик. - Жизнь - пять дней, и все пять - черные. Даже самый великий человек, зная это, должен иногда позволить себе стать чуть менее значительным и забыть о своих заботах. У великого и заботы великие, мудрый, благосклонный к добрым деяниям шах! Я приехал из Шаапуника в Спаан, чтобы попировать с моим шахом по доброму армянскому обычаю и хоть на один-единый день развеять по ветру все твои заботы. С собой я привез достойные моего шаха дары и все, что способствует забвению, отдохновению. Хочешь, сочти мой поступок безумием и вели срубить буйную голову, а хочешь, давай попируем?!
Шах засмеялся, и худые острые плечи его заходили ходуном.
- Что это тебя вдруг надоумило?..
- Суетность мирская и почтение к великому шаху!..
Шах снова посмеялся, чуть дольше прежнего.
- Вино у тебя выдержанное?
- Выдержанное - не то слово. Вот уже двадцать лет властелину нашему, шаху, ведомо армянское вино. И тем не менее в запасе всегда имеется и лучше лучшего. Я привез такое вино, первый же кубок которого прямиком уносит в объятия райских фей. Коли оно придется по нраву моему шаху, готов ежегодно доставлять сколько понадобится.
- А фей-то ты с собой прихватил?..
- Да простится мне, шах, не решился, боялся не угодить. Но в другой раз непременно!..
- Значит, хочешь с шахом пировать?..
- Велика была бы честь, сиятельный шах!..
- Ну что ж...
-------------
* Нахиджаан - площадь в Спаане.
** Меймандар - дворецкий.
|
|
| Категория: Судьба армянская | Добавлено: 24.05.2015
|
| Просмотров: 1174
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
