| Статистика |
Онлайн всего: 2 Гостей: 2 Пользователей: 0 |
|
Все книги онлайн
Стр. 43
4
Цвета и оттенки весеннего буйства природы в Араратской долине еще не все определены и названы. И может случиться, так и не будут определены, потому как даже острому зрению человека они неподвластны. Немыслимо уловить бессчетную смену оттенков, происходящую на протяжении одного дня, немыслимо вместить их в единичное название...
Вон птица взмыла, купаясь в этих красках. Ветер срывает их с ее крыльев, оставляет в небе, а птица исчезает. Может, это она несет в себе все оттенки цветов Араратской долины?..
Вон в круговороте пчелиных роев вскипает, наполняется ароматом воздух, а спрятавшиеся в зелени ручейки шепчутся, словно девушки, поверяющие друг другу любовные тайны. И от этого шепота тоже меняются краски Араратской долины.
От мычания коров, от лошадиного ржания с деревьев опадают лепестки соцветий. От пения множества птиц пробуждаются и всходят ростки, раскрываются новые и новые почки. Земля освобождается от бремени, рождает жизнь...
Весна - это прекрасная пора. Она поднимает настроение даже у подавленного человека. Однако католикоса Акопа Джугаеци ничто не выводило из состояния тревоги и печали.
Медленно шел он от первопрестольного Эчмиадзинского собора к храму Гаянэ и глазами, полными тоски, как бы прощался со всем вокруг. Взгляд его упал на одно из окон храма, на камень в арке над ним. На тот самый, которым недавно заменили старый, подточенный ветрами. Новый камень - очень уж он хорош или вовсе плох - почему-то не смотрится, видно нарушает гармонию древнего храма.
Однако, кто знает, может, католикосу это только так кажется потому что он удручен?..
Католикос шел медленно, тяжело опираясь на посох. Дома с плоскими крышами, храмы с высокими куполами и весь Вагаршапат остались позади.
Солнце уже село, но краски весны пока еще не потускнели. Закат принес лишь тишину. Все дышало спокойствием ожидания.
Святейший, который вот уже несколько дней готовился к дальнему странствию, вышел, чтобы в последний раз, один на один, в полном покое лицезреть весну Араратской долины. Давно ему мечталось увидеть свершенным то, что они наметили на тайном собрании. Однако когда приблизился наконец час отъезда, сердце его переполнилось необъяснимой грустью. Такого еще не бывало, католикос всегда отличался энергичностью и уверенностью. Он не отчаивался даже тогда, когда хан Сафи взял его в полон.
Такого, как сегодня, с ним никогда не бывало. Тоска, грусть, неизбывная нежность - все смешалось в душе.
Католикос прошел всеми тропами патриарших владений, долго стоял на берегу искусственного озера, созданного уже при нем, смотрелся в водную гладь, как в зеркало, и мысли еще больше путались. Жара и духота совсем одолели.
Католикос посохом раздвинул кусты и прошел к ручью, отгоняя из-под ног ужей и ящериц. Чем ближе он подходил к воде, тем слышнее было ее журчание, тем влажнее и настояннее делался воздух вокруг, и от этого на душе становилось спокойнее и дышалось ровнее и глубже. И вдруг, привычно оперевшись о посох, святейший не смог сделать шага дальше. Земля задрожала под ним. Послышался глухой шум. Ручей, который был уже совсем рядом, забулькал, как кровь в перерезанном горле, и исчез, словно кто заглотнул его. Исчез, будто его на этом месте никогда и не было.
По всей Араратской долине вихрем промчался студеный ураганный ветер, унося с собой дрожь всех закоченевших деревьев и трав.
Переложив посох из руки в руку, святейший поднял взор к коварным небесам и с трудом проговорил:
- Прости, господи!..
Он хотел было перекреститься, как все вдруг взорвалось таким грохотом, будто сам Масис разверзся. Земля заходила ходуном. Посох выпал из рук, и, потеряв равновесие, католикос и сам упал. И прямо рядом с местом, где он упал, шага за два от него, из земли забил фонтаном столб воды, пахнущей тухлыми яйцами. Снова налетел студеный ветер и снова раскачал деревья. Отовсюду заслышался тревожный лай собак: так они обычно лают во время землетрясений. И наверно, только при землетрясении так надрывно кудахчут куры, воют шакалы и кричат цапли. Слышались и другие звуки, незнакомые уху и, надо сказать, ужасные. Может, это какие-то пресмыкающиеся и насекомые, которые реагируют только на землетрясение и затмение луны и солнца?
Опершись о посох, святейший поднялся и молча воздел руки к небу, обратив к богу молящий взгляд... Над Араратской долиной уже плыл скорбный звон колоколов пяти храмов Вагаршапата и всех других пока еще выстоявших церквей. 3вон этот перекликался с едва слышными переливами дальних колоколов. Под бременем многоголосой скорби католикос вдруг как бы надломился. Из глаз полились слезы, плечи сотрясались от рыданий. «Всемогущий господь наш! - хотел сказать святейший.- Ты, видно, гневаешься на паству мою, если рушишь то, что ею создано, и саму ее хоронишь под развалинами того, что она создала,- под грудами памятников, домов? И это тогда, когда вокруг и без того столько разрушителей и душителей?!»
Однако слова его так и остались невысказанными. Слезы душили католикоса. Может, от них это ему стало чуть легче, и он, опираясь на посох, зашагал к храму. Проходя мимо церкви святой Гаянэ, католикос опять внимательно оглядел ее со всех сторон. Цела, только тот новый камень над крестообразным окном немного сдвинут. Главный собор и его колокольня тоже невредимы...
- Святейший, что же это такое, что за огненная геенна обрушилась на нас?! - срывающимся голосом спросил епископ Усик, едва католикос ступил в приделы главного собора.
- И тем не менее сильнее всякой силы должна быть воля духовного пастыря, особенно в ту пору, когда паства в смятении и растерянности,- проговорил католикос и, устало вздохнув, присел на одну из надгробных плит.
Тотчас сошлась монастырская братия. Все были в ужасе. И так как они очень верили в католикоса, то и теперь, в этом страшном бедствии, ждали слов утешения от него.
Католикос молчал. А вокруг было шумно и тревожно. Всюду еще рушились поврежденные здания. Тут и там из-под развалин извлекали погибших. Все содрогалось от стонов матерей, от плача осиротевших детей, от тяжких вздохов отцов, от криков разноголосой живности.
А подземные силы все буйствовали, земля продолжала сотрясаться.
- Что станем делать, святейший?..- епископ Усик имел в виду предстоящую миссию. Он тоже был из числа тех, кто делегирован.
Католикос понял его по-своему.
- Надо нам покинуть свои кельи,- сказал он,- предоставить их сиротам и детям, оставшимся без крова. И пищей их надо снабдить, не травой же кормиться людям. Мы должны и денно и нощно быть вместе с нашей паствой, пока бог не сменит гнев на милость, пока люди не восстановят разрушенное и не свыкнутся с постигшей их бедой.
Епископ Усик все понимал, но он считал, что важность задуманной миссии превыше иных обстоятельств и откладывать ее не следует.
- Все, что ты говоришь, святейший, истинно так. Но это ведь дело долгое?..
- Армянину-созидателю привычно восстанавливать разрушенное. И сейчас все сделается по возможности быстро. От духовных пастырей тоже немалое зависит. В час такого бедствия мало одних наших молитв. Помогать надо действенно...
Земля снова дрогнула. Толчок был слабее прежнего, но разрушений, однако, прибавилось. Опять вокруг заголосили женщины, завыли собаки, тревожно закудахтали куры.
- О господи! Остановись, сжалься над многострадальным народом нашим! - взмолился католикос.
- Помилуй нас, боже!..- выпростав руки из черных сутан, воздели их в яснозвездное весеннее небо все, кто окружал святейшего.
- Идите молитесь с мыслью о предстоящих заботах, о том, к чему я призываю вас... Епископ Усик, проводи меня.
Расходились с надеждой.
...Войдя в патриаршие покои, католикос сразу сел. Епископ Усик остался стоять перед ним.
- Разузнай, как там в епархиях и общинах? В каком состоянии храмы, церкви и села? Извести всех, кто должен представлять нашу миссию, что выезд волею божьей откладывается...
Уже собираясь уходить, епископ Усик спросил:
- Больше ничего не прикажешь, святейший?
На миг забывшийся, ушедший в свои думы, католикос вдруг вскинулся, тряхнул седой головой и пристально глянул на епископа из-под насупленных бровей.
- Слушай меня внимательно,- сказал он решительно. - Вели немедленно отправить из наших запасов в Гарни четыре мешка фасоли, столько же зерна и бочку масла. Пошли. Пусть там в крепости, в приделах храма Гегард, накормят стариков, детей и всех немощных. То же самое надо сделать здесь, в Вагаршапате, в Ереване, в Канакере и по всей Араратской долине. И все за счет церковных средств и запасов. Заготовь буллу* всем епископатам, монастырским и приходским общинам Араратской долины, чтобы незамедлительно организовали помощь пострадавшим от землетрясения. Надеюсь, ничего не забудешь?
- Не забуду, святейший!..
- Доброй ночи, епископ Усик.
--------------------
* Булла - акт императорский, папский, патриарший.
|
|
| Категория: Судьба армянская | Добавлено: 26.05.2015
|
| Просмотров: 933
| Рейтинг: 0.0/0 |
|
